– Я ничего не сделал с Сафайр Мэддокс, – устало отвечает Оуэн, но, даже произнося эти слова, чувствует, как на периферии сознания бьется что-то крошечное, но очень настойчивое. Этакая крошечная плодовая мушка, зависшая над носом. Девушка в капюшоне. Имя Клайв. Он ощущает подошвами эхо шагов. Эхо своих шагов, когда он шел за девушкой в толстовке с капюшоном, звал ее в темноте, следуя за ней в свой сад.
43
Кейт проводит остаток утра, чувствуя, как спину холодит страх, заставляя вздрагивать снова и снова. Она ничего не сделала со смятым мешком и его содержимым, просто свернула его и снова засунула обратно за корзину для белья.
По идее, Кейт должна отправить издателям первый черновик обновленного руководства к концу месяца, но он все еще далек до завершения. Она сидит за ноутбуком и, тщательно подбирая слова, пишет электронное письмо, объясняя, что опаздывает. Она вздыхает и нажимает «отправить». Опаздывать не в ее привычках. Но ее мысли заняты другим, и она ничего не может с собой поделать; всякий раз, когда она смотрит на экран, ее разум пустеет.
Вместо этого она переключается на свой браузер и гуглит «нападения на женщин в районе Хэмпстеда». Затем открывает блокнот и снимает с ручки колпачок.
Первое нападение, которое, как теперь предполагается, было совершено тем же человеком в балаклаве, произошло 4 января на Понд-стрит. В одиннадцать тридцать утра молодой человек в черном грубо схватил за грудь молодую женщину двадцати двух лет. А когда кто-то вспугнул его, очень быстро сбежал на взятом напрокат велосипеде.
Кейт печатает в поисковой строке: «11:30, 4 января». Следующее нападение имело место через три дня. Шестидесятилетняя женщина. Ее схватил за грудь молодой человек в черном. В результате нападения у нее остались синяки. Это было около четырех часов пополудни, недалеко от центра досуга, возле школы.
Кейт записывает подробности.
Следующий случай произошел 16 января. Они с Роаном узнали о нем из газет. Нападавший схватил двадцатитрехлетнюю женщину сзади и подверг сексуальному насилию через одежду. Она так и не разглядела насильника, но, по ее описанию, от него пахло стиральным порошком, и у него были маленькие руки.
Кейт записывает и это.
Она в курсе следующих двух случаев, оба раза на улицах недалеко отсюда. Оба произошли среди бела дня. Оба раза жертвы отделались синяками. А затем последний, 24 февраля, в сумерках, на другой стороне Финчли-роуд. Возле кинотеатра. На данный момент это самый серьезный случай, женщина получила травмы и лежит в больнице.
Кейт тяжело вздыхает и открывает свой онлайн-календарь. Здесь она сравнивает даты и время с собственными делами, отчаянно ища нестыковки, доказательства того, что никто в их доме не имеет никакого отношения к тем ужасным вещам, которые происходят с женщинами в этом районе.
Она вспоминает запах спортивной одежды Роана, которую обнаружила в спальне Джоша: совсем не стирального порошка, а кислый, мускусный, неприятный.
Кейт думает о мальчиках, которых Роан лечит в своей клинике, о мальчиках, которые еще не мужчины, но уже фантазируют о том, как будут делать женщинам больно.
Кейт думает о Джоше, его объятиях, его молчании, о том, что она толком не знает его. По ее спине снова пробегает дрожь.
Но это не одежда Джоша, это одежда Роана, а у Роана тоже есть свои «нестыковки». Он отсутствует весь день и держит телефон выключенным. По вечерам он бегает в черных спортивных штанах из лайкры; иногда по два часа, иногда больше. Он возвращается возбужденный и сияющий. У него есть свои секреты. Даже если в прошлом году у него не было романа, все равно что-то было. А еще есть валентинка от ребенка, которая по размеру не подходит к конверту. И пропавшая девушка, которая раньше была его пациенткой, которую видели возле их дома в ту ночь, когда она исчезла.
Так много странных вещей. Подозрительных. А теперь еще и сумка, полная провонявшей потом лайкры. И балаклава.
Кейт не может найти дату, которая не совпала бы с возможностью того, что нападающим мог быть ее муж или сын. Всякий раз ни того, ни другого могло не быть дома.
Она смотрит на время. Уже почти одиннадцать. Джош в школе. Роан на работе. Эти промежутки. Щели и лазы, в которые всегда можно успеть что-то сделать.
Она берет телефон и ищет в контактах номер Илоны, матери Тилли. На миг ее палец зависает над кнопкой вызова, но решимость изменяет ей. Вместо этого Кейт нажимает на иконку сообщения и набирает текст. «Дорогая Илона. Надеюсь, у вас с Тилли все хорошо. Я просто хотела кое о чем с вами поговорить. Вы будете свободны в ближайшее время, чтобы выпить кофе? Дайте мне знать!»
Илона отвечает через тридцать секунд. «Конечно. Я свободна сейчас, если это вас устраивает».
* * *
Они встречаются в кафе «Неро» на Финчли-роуд. Илона – ухоженная женщина: черные волосы, собранные в скульптурный хвост, черная накидка с меховой отделкой, черные джинсы и ботинки на высоком каблуке. Кейт отказывается понять, как можно тратить время на то, чтобы выглядеть так гламурно. Усилия каждый день, забота, время, деньги. Илона обнимает ее, обволакивая облаком приторно-сладких духов.
– Я так рада вас видеть, Кейт, – говорит она с косоварским акцентом. – Вы хорошо выглядите.
– Спасибо, – отвечает Кейт, хотя знает, что это не так.
– Давайте я закажу вам кофе. Вам какой?
У Кейт нет сил спорить о том, кто кому должен покупать кофе, поэтому она просто улыбается и говорит:
– Маленький американо, пожалуйста. С теплым молоком.
Она устраивается в кресле и смотрит на свой телефон. Пришло сообщение от Джорджии. «Мама?»
Потом еще одно: «Мам. Могу я испечь сегодня вечером торт? Можешь купить муки? А яйца?»
Затем через две минуты: «и мягкий коричневый сахар. Люблю тебя».
Кейт отвечает смайликом с поднятым вверх большим пальцем и убирает телефон. Скажи ей кто-то несколько лет назад, что однажды Джорджия станет наименьшей из ее проблем, Кейт ни за что не поверила бы.
Илона возвращается с чашкой американо для Кейт и мятным чаем для себя.
– Итак, – говорит Илона, – как дела?
– Как обычно, – начинает Кейт. – Все слегка как в театре. Страсти кипят. Да вы и сами знаете, верно?
Илона согласно кивает.
– Я слышала, да.
Кейт приходит в голову, что Илона, вероятно, очистила свой журнал через тридцать секунд после того, как получила сообщение Кейт.
– Так что, собственно, происходит? – спрашивает Илона.
– Вы в курсе, что полиция арестовала этого типа? Того, что живет напротив нас?
– Да. Я читала об этом. Это же надо! И что вы думаете? Как вы считаете, это был он?
– В принципе, похоже на то, верно? Хотя я где-то читала, что это он рассказал полиции о том, что видел там Сафайр. Зачем ему это делать, если это и вправду был он? Если бы он ничего не сказал, полицейские никогда бы не узнали, что она была на нашей улице. Они бы даже не заглянули на этот строительный участок; не нашли бы там ее чехол от телефона и кровь. Лично мне все это кажется довольно странным.
