– В этом году все будет по-другому.
Я не могла сказать, который из мальчиков сейчас говорит; оба голоса звучали для меня одинаково.
– Это да. Ты хочешь сказать?..
– Да. Маска сползает.
Один из них засмеялся. Затем к нему присоединился другой.
– Мистера Обаяшки больше нет?
– Да, мистера Обаяшки больше нет. К черту. Да пошел он.
Снова смех.
– В это время в следующем году.
– Да, в это время в следующем году.
– Может, мы прославимся.
– Дурной славой.
– Точняк…
Остальную часть их разговора заглушил треск нового фейерверка. Через несколько минут они собрали свои вещи и поднялись на ноги.
– Сегодня без лиса? – сказал один из них.
– Наверное, испугался фейерверка, – сказал другой. Они оба остановились и посмотрели на кучку моих вещей.
– Интересно, появится ли бездомная девушка?
– Может, она уже здесь.
– О-о-о-о, жуть!
– Может, мы ей что-нибудь оставим?
– Что, например?
– Понятия не имею. Остатки шампанского?
Только тогда я заметила, что один из них держит за горлышко бутылку.
– Ага. Почему бы и нет, в меня больше не лезет.
Они осторожно поставили бутылку на землю рядом с моими вещами, а потом один из них сказал:
– С Новым годом, бездомная девочка.
А второй добавил:
– Надеюсь, твой Новый год будет лучше, чем старый, бездомная девочка.
А потом они снова исчезли.
Я проследила за тем, как они вышли на улицу и разошлись в разные стороны. Джошуа медленно перешел улицу к своему дому, а его такой же долговязый друг отправился в другую сторону, вниз с холма.
А потом фейерверки прекратились. Небо прояснилось. Стало тихо. Я сняла кроссовки, надела большие пушистые носки, которые захватила с собой, и забралась в спальный мешок. Я понюхала горлышко недопитой бутылки шампанского и передумала пить. Я включила телефон и ответила на несколько сообщений, в том числе на эсэмэску Аарона. В ней говорилось, что он едет домой и увидит меня утром. Я смотрела на небо, на свежее небо 2019 года. Черное, новое, на котором не было ничего написано.
38
В воскресенье Кейт идет посмотреть свой дом в Килберне. Ей не нравится бывать там в будние дни, когда работают строители, ведь она будет мешать, а они будут с любопытством таращиться на нее, как будто она застукала их за каким-то нехорошим делом.
Она выходит из дома рано. Дети еще спят. Роан, откинувшись на подушки, лежит в постели со своим ноутбуком, пытается сделать работу, которую не успел завершить на неделе. Кейт решает идти пешком. Это займет минут тридцать, а сегодня приятное утро. Она переходит улицу и смотрит сквозь листву на пустырь. «Никогда не подумаешь, – размышляет Кейт, – никогда не подумаешь, что недавно тут были детективы, полицейские машины и вертолеты; как будто ничего этого не было». Затем она проходит мимо дома Оуэна Пика, впервые даже не пытаясь обойти его. В доме тихо. Шторы задернуты. Утро едва-едва наступило.
* * *
В пустом доме в Килберне ей виден легкий парок собственного дыхания. Звук ее шагов отлетает эхом от голых половиц. Скоро сюда привезут ковры, кафельную плитку, занавески, мебель, обои и подушки. Голые кости дома теперь на месте, и она почти может представить его семейным гнездышком. Кейт смотрит из окна мезонина на их обезображенный сад на заднем дворе. Там высятся груды мешков с цементом и обрезки досок, а трава завалена строительным мусором. Кейт представляет себя там через несколько месяцев: будет разгар лета, небо будет кислотно-синим, у них будет хорошая, новая садовая мебель – она уже выбрала то, что нужно, из каталога «Икеа», – и, может быть, там будет гриль для барбекю. Ей больше не придется каждый раз, выходя на улицу, видеть дом Оуэна Пика. Больше не придется проходить мимо жутковатого пустыря с тявкающими лисицами.
Кейт глубоко вздыхает и цепляется за охвативший ее тихий трепет, предвкушение всего этого. Она поднимается по лестнице в комнату, которая в скором времени снова станет ее спальней. Ее окна выходят на улицу, на ряд безобидных домов, таких же, как и ее собственный. Никаких зловещих пустырей, никаких старых скрипящих деревьев, отбрасывающих тени на кровать, никаких сексуальных маньяков, прячущихся за тяжелыми дверями и нестираными шторами. Просто нормальные дома, в которых живут нормальные люди. Кейт никогда больше не будет принимать Килберн как должное.
Она делает несколько снимков строительных работ, чтобы Роан мог посмотреть на них позже. Затем запирает за собой дверь, нежно прижимает ладонь к внешней стене дома и возвращается в ненавистную квартиру.
* * *
Когда она входит на кухню, Роан готовит тосты.
– Хочешь? Положить тебе еще кусок? – предлагает он.
– Нет, спасибо, я уже позавтракала, – отвечает она.
Он как-то подозрительно бодр, думает Кейт. Слишком весел.
– Ты видела это? – говорит он, указывая на экран своего ноутбука. Она прикасается к нему и видит главную страницу корпорации Би-би-си. Заголовок гласит: «Преподаватель колледжа арестован за похищение Сафайр Мэддокс».
– Боже мой, – говорит Кейт. – Они арестовали его!
– Я знаю, – говорит Роан. – Я так рад.
Она отрывает взгляд от экрана.
– Рад?
Выбор этого слова кажется ей странным.
– Да, – говорит Роан. – Теперь, возможно, мы узнаем, где она.
Она снова опускает глаза и читает:
«Тридцатитрехлетний бывший преподаватель колледжа Оуэн Пик официально взят под арест и содержится в полицейском участке одного из городов Кента по обвинению в похищении пропавшего подростка Сафайр Мэддокс. Семнадцатилетнюю мисс Мэддокс последний раз видели десять дней назад в День святого Валентина, когда она направлялась в деревню Хэмпстед, сообщив семье, что собирается встретиться с подругой. Источники в полиции утверждают, что неженатый Пик, который живет со своей теткой в ее квартире в Хэмпстеде, не предоставил никаких объяснений по поводу следов крови, обнаруженных рядом с его домом. Также выяснилось, что он активно участвовал в так называемых “форумах инцелов”, на которых мужчины, идентифицирующие себя как “невольно соблюдающие целибат”, неспособные вступать в сексуальные отношения с женщинами несмотря на свое желание, собираются, чтобы поделиться своими переживаниями. Предполагается, что похищение Сафайр Мэддокс могло быть результатом радикализации Пика под влиянием других участников форума. Многие недавние массовые расстрелы в США объясняются влиянием радикальных элементов с таких сайтов.
Семья Пика недоступна для комментариев. Считается, что залог был установлен в размере одного миллиона фунтов стерлингов».
