Движением фокусника Рената выуживает из шкафа черную атласную ленту.
– Например, вот это.
– Завяжешь мне глаза? – в голосе Эя – насмешка.
– По крайней мере, попробую.
Рената облизывает губы, мягко подходит к кровати, опускается на край. Но едва она протягивает к Эю руки с лентой, как он в одно мгновение подминает ее под себя.
– Я больше не играю по твоим правилам, помнишь? – со злорадством говорит Эй, нависая над неподвижной Ренатой. – И что ты планировала потом? Связать мне руки – и сбежать из до…?
Он не успевает договорить – получает от Ренаты коленом. Смеясь, она вскакивает, но не успевает и на пол ступить, как Эй опрокидывает ее животом на кровать.
– Значит, такие тебе нравятся игры?.. – Эй сцепляет ей запястья за спиной, свободной рукой интенсивно машет ширме в сторону двери. – Что ж, мне тоже...
Я сигнал понимаю – и на цыпочках бросаюсь к выходу.
Следующий час я сижу в машине, глядя, как снег заметает лобовое стекло.
Эй приходит довольный и почти счастливый.
Его скулу пересекают две царапины – след от ногтей.
– Я узнал, где она будет завтра в пять вечера, – сообщает он, заваливаясь на пассажирское сидение. – Ты чего такая грустная?
Пробую улыбнуться, но приподнимается только один уголок губ.
Разве я на что-то рассчитывала?
Тысячу раз – нет.
Тогда почему мне так хреново?..
Спрашиваю, а что было бы, загляни Рената за ширму. Эй разворачивается ко мне, руку кладет поверх спинки сидения. Глаза блестят.
– Судя по ее разбросанным вещам, она ширмой вообще не пользуется. Давай, меняться местами.
Я перехожу на пассажирское сидение, избегая взгляда Эя, когда мы встречаемся у бампера.
Эй включает дворники. Снег фонтаном ссыпается со стекла.
– Ну что, едем ко мне? Отметим твой первый обыск.
Качаю головой.
Эй не настаивает, не задает вопросов. Угрызений совести он не испытывает. Мол, так получилось, зая. Все ради тебя и твоего спасения.
Я по-настоящему расстраиваюсь каждый раз, когда по дороге домой нас задерживает красный сигнал светофора.
Дома я тотчас же сажусь за ноут. К счастью, Сергей в сети.
Мне становится лучше только от осознания того, что он где-то есть.
Включаю чайник. Когда возвращаюсь к ноуту, меня уже ждет сообщение.
Серый: Какая музыка соответствует твоему настроению сегодня, Эмма?
Задумываюсь. Не нахожу ответа.
Never111: Тишина.
Серый: Все так плохо?
Never111: Нет, не все, и не так. Но… у тебя бывает такое чувство, будто ты постоянно ошибаешься, каждый раз делаешь неправильный выбор?
Серый: Бывает, Эмма.
Never111: У меня в последнее время такое – каждый день.
Серый: В чем ты ошиблась?
Never111: Во многом. Я словно на каждом важном перекрестке сворачиваю не туда, куда надо.
Серый: Эмма, ты не можешь этого знать. Никто не знает, что было бы, если… Просто у тебя сегодня дурацкий день.
Передо мной словно кадры проносятся: я нажимаю кнопку звонка, вхожу в квартиру Ренаты, Эй копается в женском белье, я прячусь за ширмой, голый Эй сжимает запястья Ренаты у нее над головой.
Never111: Можно сказать и так…
Сбегаю заваривать чай.
Такое странное состояние, будто я нащупала в глубине своей души что-то очень важное – но пока не могу за это ухватиться. Словно я археолог, счищающий кисточкой песок с окаменелости. Что я увижу?..
Блуждая в своих мыслях, я так долго вымакиваю в кружке чайный пакетик, что вода становится почти черной. Выливаю ее и заливаю в чайник новую.
Ощущение открытия не покидает меня.
Возвращаюсь за комп.
Серый: Если бы я оказался рядом, то пощекотал бы тебя или встряхнул за плечи. Ты бы делала недовольный вид и бурчала)) А еще я умею смешно пыхтеть на ушко, как ежик.
Я улыбаюсь – против своей воли. Невозможно не улыбаться, когда слышишь, как пыхтит взрослый серьезный мужчина – чтобы поднять тебе настроение.
Как у него получается быть настолько идеальным?
Never111: Обними меня…
Пишу и, прилипнув взглядом к экрану, жду продолжения.
Довольно откровенно для наших дружеских бесед. Играя, мы позволяли себе многое, но вот так, всерьез… Я словно делаю крошечный шаг в запретную зону – и замираю, ожидая реакции.
Коротенькая – но все-таки пауза.
Серый: Иди ко мне.
«Иди ко мне», – повторяю я про себя.
Прикрываю глаза.
Чувствую на плечах его ладони.
Под веками начинает пощипывать.
Не открывая глаз, я встаю со стула, позволяя призрачному Сергею меня обнять.
И он меня обнимает, притягивает к себе. Я прижимаюсь щекой к его куртке. Еще холодная – он только что с улицы…
Открываю глаза только для того, чтобы прочитать сообщения Сергея.
Серый: Ты похудела. Я чувствую это, когда обнимаю тебя.
Вот подлиза! Я вовсе не похудела. Скорее, наоборот. Слишком много ем сладостей – нервная жизнь у меня в последние месяцы.
Серый: Знаешь что… Одевайся потеплее, я забираю тебя на прогулку.
На экране появляется фотография заснеженной реки с искристой корочкой льда. Деревья в снежных кружевах. Купола, будто посыпанные сахарной пудрой.
Never111: Красотища… А ты не мерзнешь?
Серый: Мне очень тепло с той стороны, где идешь ты. И перестань хихикать с того, как смешно я выгляжу в шапке)))
Never111: Можно, я просто спрячу улыбку в шарф?)
Серый: Да, в мой))
Я держу его под руку. Мы бредем, обнимаясь, по пушистому снегу вдоль застывшей, сверкающей на солнце реки, и болтаем о мостах. Вернее, Сергей рассказывает, а я рассыпаюсь скобочками в сообщениях. Я не могу конкурировать с мостами – эта страсть сидит в нем слишком глубоко. Но могу конкурировать со всем остальным.
Пролистываю наши сообщения – сколько же в них скобочек! Едва ли не больше, чем букв.
Хочу улыбаться в реальной жизни.
Хочу быть счастливой в реальной жизни.
Never111: Сергей, что ты делаешь сейчас на самом деле?
Серый: Возвращаюсь с работы домой.
Хочу, чтобы он возвращался с работы ко мне.
Never111: Какие тебя окружают запахи?
Серый: Влажного снега и бензина.
