– Я пробовала, – говорит Майла. – Я ее не видела.
Огаст хмурится, вытаскивая из шкафа упаковку клубничного печенья. Для бейгла нет времени.
– Правда? Странно.
– Да, похоже, у меня нет этой волшебной связи родственных душ, которая есть у тебя с ней, – говорит она. Сейчас дождливый пятничный полдень, и на ней ярко-желтый дождевик, как у девочки на упаковке соли «Мортон Солт».
– У нас нет волшебной связи родственных душ. Почему ты вообще так заинтересована в наших отношениях?
– Огаст, я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты была счастлива, и я уверена, что вам с этой девушкой предначертано вселенной ласкать друг друга до самой смерти, – говорит она. – А если честно, я тут ради всей этой научной фантастики. Я живу в эпизоде «Секретных материалов» но в реальной жизни, понимаешь? Это самое интересное, что со мной случалось, а моя жизнь не была скучной. Поэтому можем мы уже идти, Скалли?
На залитой водой платформе Майла устремляется в поезд так быстро, что чуть не толкает Огаст в выходящую шаткой походкой старушку.
– До свидания, миссис Калдера! – кричит ей вслед Джейн. – Передавайте Пако от меня привет и скажите, что ему стоит готовиться к той контрольной по алгебре! – Она видит Огаст, и ее улыбка из дружелюбной превращается в нечто, что Огаст до сих пор не может идентифицировать. – О, привет, Огаст!
Майла бросается вперед, протягивая руку Джейн.
– Привет, вау, я Майла, большая фанатка. Обожаю то, что ты делаешь.
Джейн смущенно берет ее ладонь, и Огаст видит, как Майла составляет целый каталог научных наблюдений, пока они пожимают руки. Ей точно стоило толкнуть Майлу на рельсы, когда у нее был шанс.
– Можем мы, пожалуйста, сесть? – шипит Огаст, подталкивая ее к сиденью. Она вытаскивает печенье из кармана и передает его Джейн, которая тут же его открывает. – Эм, Джейн, это моя соседка, о которой я тебе рассказывала.
– Я до смерти хотела с тобой встретиться, – говорит Майла. – Мне пришлось подкупить Огаст чипсами. «Зэппс». Сладкий креольский лук.
Джейн поднимает взгляд от упаковки печенья, на которую она зверски напала.
– «Зэппс»?
– Это луизианский брэнд чипсов, – говорит ей Огаст. – Они офигенные. Я тебе принесу.
– Ого, – встревает Майла, – ты можешь есть?
– Майла!
– Что? Это нормальный вопрос!
Джейн смеется.
– Все в порядке. Да, я могу есть. И пить, хотя я сомневаюсь, что могу напиться. Я однажды нашла фляжку с виски, и от него не было никакого эффекта.
– Возможно, твоей первой ошибкой было пить из фляжки, которую ты нашла в метро, – предполагает Огаст.
Джейн закатывает глаза, все еще ухмыляясь.
– Слушай, – говорит она с полным ртом, – если бы я воротила нос от всего, что остается в метро, мне бы нечем было заняться.
– Стой, то есть, – говорит Майла, наклоняясь вперед и опираясь локтями о колени, – ты чувствуешь голод?
– Нет, – говорит Джейн. Она на секунду задумывается. – Я могу есть, но я сомневаюсь, что мне это необходимо.
– А… пищеварение?
– Майла, клянусь богом…
– Ничего не происходит, – говорит Джейн, пожимая плечами. – Это как…
– Анабиоз, – подсказывает Майла.
– Да, наверно.
– Ого, это потрясающе! – говорит Майла, и Огаст в ужасе, но не может притворяться, что не делает мысленных заметок, чтобы позже все записать. – И ты правда ничего не помнишь?
Джейн задумчиво хмурится, жуя печенье.
– Сейчас я помню больше. Это как бы похоже на… мышечную память. Мейнстримные вещи почему-то легче вспоминаются, чем личные вещи. И у меня с многими вещами есть ощущение, что я делала это раньше, но ничего конкретного я не помню. Например, я знаю кантонский диалект и английский, хотя не помню, как их выучила. Каждый день возвращается все больше воспоминаний.
– Ого. И…
– Майла, – говорит Огаст, – можно, пожалуйста, не обращаться с ней как с главным событием недели?
– Ой, прости, – говорит Майла, морщась. – Прости! Я просто… это так круто. Ну, конечно, для тебя это не круто, но это потрясающе. Я никогда не слышала ни о ком таком, как ты.
– Это комплимент? – спрашивает Джейн. – Это может быть комплиментом.
– В общем, – говорит Огаст. – Майла – гений, и ей очень нравятся научная фантастика, теория мультивселенной и вся такая фигня для умных людей, поэтому она поможет нам понять, что именно с тобой произошло и как мы можем это исправить.
Джейн, которая перешла ко второму печенью и теперь расправляется с ним так, будто пытается побить рекорд по скорости, прищуривается на Огаст и говорит:
– Собираешь оперативную группу, Лэндри?
– Не оперативную группу, – говорит Огаст, сердце которой замерло, стоило только Джейн произнести ее фамилию. – Просто… банду отбросов.
Уголки губ Джейн опускаются в хитрой ухмылке.
– Класс.
– Совсем как в «Балбесах», – вставляет Майла.
– Что за балбесы? – спрашивает Джейн.
– Всего лишь один из величайших приключенческих фильмов 1985 года, – говорит Майла. – Стой, о боже, ты же полностью пропустила Спилберга, да?
– «Челюсти» она должна была застать. 75-й, – на автомате говорит Огаст.
– Спасибо, ходячая энциклопедия, – говорит Майла. Она наклоняется и говорит Джейн: – Огаст знает все про все. Это ее суперсила. Она должна просветить тебя обо всех фильмах 80-х.
– Я не знаю все.
– Это правда, ты не знала про панк 70-х. Мне пришлось тебе про него рассказать.
Джейн смотрит на нее, слегка ухмыляясь. Огаст сглатывает.
– Это ты ей про него рассказала?
– О да, – счастливо щебечет Майла, – мне кажется, она хотела, чтобы у нее было о чем с тобой по…
– В общем! – перебивает Огаст. Они подъезжают к станции, и она дергает Майлу с сиденья за рукав. – «Билли» недалеко отсюда, а я проголодалась. Ты не проголодалась? Пошли, пока, Джейн!
Майла и Джейн обе явно ошарашены, но Огаст в одном позорном моменте от того, чтобы выброситься через аварийный выход. Эти двое – опасная смесь.
– Стой, какой у тебя знак зодиака? – кричит Майла через плечо Огаст. Джейн морщится, будто пытается вспомнить, где оставила ключи, а не собственный день рождения.
– Не помню. Но вроде это было лето. Я вполне уверена, что родилась летом.
– Мне этого хватит! – говорит Майла, и Огаст смущенно улыбается Джейн и толкает Майлу прочь, и Джейн теряется в толпе пассажиров.
– Я тебя убью, – говорит Огаст, пока они идут к лестнице.
