Нико подталкивает ее, и Джейн продолжает быть там, расслабленно вытянув длинные ноги перед собой, c раскрытой на коленях книгой в потрепанном твердом переплете. Нико делает шаг позади нее, и Джейн поднимает взгляд, замечая их.
– Девушка С Кофе, – говорит она, закладывая палец между страниц.
Огаст впервые видит Джейн с тех пор, как та ей отказала. И, несмотря на всю ее немертвую тайну – вампир Джейн, привидение или гребаный волчонок – это все так же унизительно. А Джейн все такая же невозможно горячая, с добрыми карими глазами, в рваных джинсах и с заговорщической улыбкой. Было бы лучше, если бы Джейн перестала быть настолько сбивающей с толку и прекрасной, пока они пытаются понять, человек она или нет.
Поезд резко начинает движение, и Нико приходится взять Огаст за талию, чтобы она не споткнулась о собственные ноги. Джейн смотрит на то, как пальцы Нико сжимают ткань куртки Огаст.
– Вы поздно вышли, – замечает она.
– Да, мы едем к моей девушке в Сохо, – спокойно врет Нико. Когда мышца на челюсти Джейн дергается и расслабляется, Огаст объясняет это игрой света.
Нико подталкивает Огаст к сиденью, и она сосредотачивается на том, чтобы не позволить надвигающемуся допросу о телесности Джейн отразиться на своем лице.
– Ловко, – говорит Джейн немного саркастично. – Эта книга все равно отстой. – Она показывает обложку – это раннее издание «Обитателей холмов» со стертым наполовину оранжево-красным рисунком. – Мне кажется, я читала ее раз десять, пытаясь разобраться, чем она нравится людям. Это депрессивная книга о кроликах. Я не понимаю.
– Разве это не аллегория? – предполагает Нико.
– Многие так думают, – на автомате говорит Огаст. Она переходит в режим «дочь библиотекаря» и не в силах остановиться. Она слишком сильно нервничает. – Многие думают, что это религиозный символизм, но Ричард Адамс сказал, что это просто история о кроликах, которую он придумал, чтобы рассказывать на ночь своим дочерям.
– Слишком много кровищи для сказки на ночь, – говорит Джейн.
– Ага.
– А где ты была? – спрашивает ее Джейн. – Кажется, я давно тебя не видела.
– А, – говорит Огаст. Она не может сказать, что поменяла весь свой маршрут, оплакивая совместный аккаунт на «Нетфликсе», которого у них никогда не будет. – Я… ну, мы, наверно, разминулись пару раз. По теории вероятности когда-то мы должны были сесть на разные поезда, да?
Джейн подпирает подбородок рукой.
– Да, ты права.
Нико скрещивает ноги и встревает:
– Вы и правда всегда были вместе в одном и том же поезде?
– Даже в одном и том же вагоне, – говорит Джейн. – Это безумие.
– Да, – говорит он. – Вероятность этого… ого.
– Мне просто везет, наверно, – говорит Джейн с ухмылкой. А Огаст слишком занята, пытаясь разобраться во всем остальном, чтобы разобраться в том, что это значит. – Я Джейн, кстати.
Она наклоняется вперед и протягивает руку Нико, и в его глазах искрится такое взволнованное любопытство, как будто Майла подарила ему антикварный будильник. Он осторожно берет ее ладонь одной рукой, накрывая другой сверху, что было бы странно или жутко, если бы это был не Нико. У Джейн смягчается улыбка, и Огаст смотрит, как на лице Нико мелькает какое-то еле заметное выражение, прежде чем он отпускает руку.
– Ты не отсюда, да? – спрашивает он.
– А ты? – говорит она.
– Я из Лонг-Айленда, – говорит ей Нико. – Но я прожил долгое время в другом городе, прежде чем переехал сюда.
– Ты тоже приехал учиться в колледж? – спрашивает Джейн, показывая на Нико и Огаст.
– Не-а. Из-за девушки. Колледж не совсем для меня. – Он задумчиво проводит большим пальцем по краю своего сиденья. – В этих поездах всегда такие интересные запахи.
– Мочи, например?
– Нет, например… вы чувствуете петрикор? Или серу?
Джейн смотрит на него, высунув язык.
– Я нет. Только мочу, в основном. Иногда кто-то роняет свою еду навынос, и тогда это моча и лапша со свининой.
– Ага, – говорит Нико. – Интересно.
– У тебя странный друг, – говорит Джейн Огаст, но без агрессии. Она не выглядит раздраженной, напротив, слегка позабавленной, как будто ей нравится, какой поворот приняла ее ночь.
– Он… – пытается ответить Огаст, – любит запахи.
– Очень люблю запахи, – говорит Нико. – Обожаю ароматы. Ты живешь в Бруклине? Или на Манхэттене?
Она медлит, прежде чем ответить.
– В Бруклине.
– Мы тоже, – говорит он. – Мы живем во Флэтбуше. А ты в каком районе?
– Я… я тоже во Флэтбуше, – говорит она.
Это удивляет Огаст. Джейн никогда не упоминала, что живет во Флэтбуше. И она никогда не казалась такой изворотливой. Нико расправляет плечи. Они оба знают, что Джейн врет, но это ничего не значит: может, она не хочет, чтобы парень, с которым она только что познакомилась, знал, где она живет.
– Интересно, – говорит он. – Может, мы когда-нибудь там увидимся.
– Да, может быть, – говорит она со смешком.
Огаст не знает, сколько времени нужно Нико и что именно он считывает с Джейн, но он смотрит, как она возвращается к своей книге, положив на колени руки вверх ладонями с расслабленными пальцами.
Огаст продолжает ждать, когда он задаст еще один вопрос. «Слушай, ты когда-нибудь проходила сквозь стены?» Или «У тебя есть какие-то незаконченные дела в мире живых, как, например, трагическое нераскрытое убийство или близкий, который должен дать всем рабочим на заводе рождественский выходной?». Или «Ты случайно не видишь существ с рогами, когда закрываешь глаза?». Но он просто сидит, и Джейн просто сидит, оба слишком непостижимые.
Наконец, когда они заезжают на первую станцию Манхэттена, Нико объявляет:
– Это наша станция.
Огаст смотрит на него.
– Да?
Он решительно кивает.
– Да. Ты готова?
Она бросает взгляд на Джейн, как будто та могла исчезнуть за прошедшие несколько секунд.
– Если ты готов.
Им приходится пройти мимо Джейн, чтобы выйти, и Огаст чувствует, как ее локоть удерживает рука.
– Эй, – говорит Джейн.
Когда Огаст поворачивается, в челюсти Джейн дергается та самая мышца.
– Не пропадай.
Нико останавливается на платформе и оглядывается на них.
– Ладно, – говорит Огаст. – Может быть, я… я увижусь с тобой в понедельник.
Выйдя на платформу, она поворачивается к Нико, как только поезд отъезжает, но он задумчиво смотрит в потолок. Она ждет, как монахиня в католической средней школе, ждущая новости о том, выбран ли новый папа.
