Здесь клочья тумана были еще гуще, да и темнота окончательно
завладела городом.
Старая служанка быстро отворила дверь, испуганно покосилась
на гостя и поспешно удалилась на кухню своей шаркающей походкой.
Авраам с гостем пересекли маленькую полутемную прихожую, поднялись
по нескольким скрипучим ступеням и вошли в комнату, заставленную тяжелой старой
мебелью. Авраам ловко протиснулся между креслом с когтистыми звериными лапами и
резным шкафом, зажег свечи в золотом семисвечнике.
Комната осветилась неровным колеблющимся светом, тени в
углах ожили и зашевелились. Мраморные статуи и резные маски, грифоны и львы на
мебели, казалось, пытались что-то сказать хозяину, о чем-то предупредить его.
— Не желаешь ли вина? — предложил Авраам.
— Незачем разыгрывать гостеприимного хозяина! —
насмешливо ответил его спутник. —Мы пришли играть — так начнем же игру!
— Ну что ж, — Авраам кивнул, подошел к шкафу и
достал из него резную шкатулку из черного дерева. Отомкнув шкатулку, достал из
нее колоду карт.
Карты высыпались на стол, сами собой перемешались и вдруг
улеглись странным узором.
— Не надо показывать передо мной эти дешевые балаганные
фокусы! — раздраженно проговорил Черный Человек. — Меня этим не
удивишь!
— И в мыслях этого не держал! — усмехнулся
Авраам. — Тебе ли не знать, что эти карты живут своей собственной жизнью и
ведут себя так, как им заблагорассудится? Тебе ли не знать этого, Мем,
тринадцатый Аркан?
Старик уселся за стол, собрал карты, взял колоду в руки и
еще раз тщательно перемешал.
Черный Человек нетерпеливо протянул руку, снял часть колоды,
подозрительно покосившись на старика. Авраам усмехнулся и быстрыми, ловкими
движениями разложил карты на две кучки. Взял верхнюю карту справа и раскрыл ее.
Это был шестнадцатый Аркан — Башня.
Старинная Башня из тесаного камня, увенчанная зубчатой
короной, возвышалась над темным озером. В небе над ней клубилось темное
клочковатое облако.
В то же мгновение из густой тени в углу комнаты, словно
картина из волшебного фонаря, возник смутный силуэт печального мужчины в каске,
с алебардой в руке.
Черный Человек усмехнулся, снял верхнюю карту с правой кучки
и бросил ее поверх Башни.
Из облака на картинке ударила змеистая молния, снеся с Башни
зубчатый венец. Послышался приглушенный грохот, и призрачный воин в углу
комнаты, схватившись за голову, вскрикнул и покатился по крутым ступеням
невидимой лестницы.
Пламя свечей качнулось, и на мгновение в комнате стало
темнее.
— Твоя карта бита! — провозгласил Черный Человек,
потирая руки. — Неплохое начало!
Он покосился в угол, откуда еще доносился затихающий крик
невидимого стрелка:
— Прощай, сержант Рейнер Энжелен! Твоя беспорочная
служба закончилась!
— Но наша партия только начинается! — перебил
противника Авраам и снова смешал колоду.
Он долго тасовал карты, затем снова позволил Мему снять
часть колоды и вновь разделил ее пополам.
Верхняя карта справа легла вверх рисунком.
Двенадцатый Аркан. Повешенный.
Два дерева сплелись могучими ветвями, и к одному из них за
ногу подвешен человек в нарядном старинном кафтане.
Тень в углу комнаты сгустилась, превратившись в рослого
могучего юношу со знаменем в руке — знаменосца амстердамских стрелков.
— Тем лучше! — воскликнул Черный Человек, снимая
верхнюю карту с левой стопки.
Повешенный на картинке содрогнулся, словно его охватила
ужасная судорога, дернулся несколько раз и затих. И тут же призрак знаменосца
Яна Корнелиссона перевернулся вниз головой и с криком боли задергался на
веревке.
— И эта карта бита! — насмешливо проговорил Мем и
издевательски поклонился Аврааму. — Поздравляю, минхейр, мы успешно
приближаемся к концу партии!
— Играем дальше! — оборвал его старик и снова
принялся тасовать карты.
На этот раз сверху оказался четвертый Аркан — Император.
Грозный муж в золотой короне хмурился с цветного рисунка,
сжимая в руках скипетр и державу.
— Сильная карта, ничего не скажешь! — с наигранным
испугом промолвил Черный Человек.
Возле стены, проступив из клубящейся тени, как рисунок на
детской переводной картинке, возник человек средних лет в бархатном камзоле,
перехваченном красной перевязью — призрак капитана Франса Баннинга Кока,
господина де Пумерланда. Господин капитан протянул вперед руку, словно указывая
на что-то, видимое только ему.
— Сильная карта! — повторил Мем и бросил поверх
Императора свою карту.
При свете свечей мелькнул хищно оскалившийся череп,
ссутулившийся скелет, танцующий свой бесконечный танец, — Смерть,
тринадцатый Аркан.
— И Император тоже бит! — торжествуя, воскликнул
Мем.
И правда, лицо Императора на карте исказилось гримасой
страдания, он выронил атрибуты своей власти.
И тут же призрак капитана гвардейцев покачнулся, шляпа
слетела с его рыжеватых волос, а по лицу потекли струйки крови. Капитан шагнул
вперед, ноги его подкосились, и он беззвучно рухнул на пол.
— Ну что, старик, ты хочешь продолжать игру? —
Черный Человек откинулся на спинку кресла, удовлетворенно потирая руки. —
Кажется, все уже и так ясно!
— Не торопись, Тринадцатый! — негромко проговорил
Авраам, снова собирая карты. —Мы с тобой — всего лишь пешки в руках
судьбы, а она еще не сказала своего последнего слова!
Пламя свечей вновь покачнулось и запылало ярче, тени немного
отступили, маски зверей и сказочных чудовищ скривились в издевательских
гримасах.
Авраам перемешал карты и бросил их на стол двумя кучками.
Верхняя карта из правой стопки сама перевернулась.
Отшельник, девятый Аркан.
Седобородый старик в синем капюшоне, чем-то похожий на
самого Авраама. Тяжелый плащ, фонарь с горящей свечой в правой руке, сучковатый
посох в левой.
В углу комнаты возник призрак сержанта Ромбута Кемпа —
худощавый мужчина с желчным, раздраженным лицом, в пышном воротнике и черной
шляпе.
— Старый знакомый! — Черный Человек откровенно
веселился, исход партии, казалось, ему уже ясен. — Ну что ж, а мы его вот
так!
Он бросил на стол свою карту, и Отшельник на карте выронил
фонарь, лицо его перекосилось гримасой боли.
В ту же секунду призрак в углу комнаты схватился руками за
горло, пытаясь сорвать стягивавший его скрученный жгутом платок. Он пытался
крикнуть, но перетянутое удавкой горло не издавало ни звука.
Призрак покачнулся и растаял среди колеблющихся теней.
