— Та-ак, — протянула она зловеще, — та-ак… И
как, интересно, вы это объясните?
Старыгин подумал, что он ничего не должен ей объяснять,
потом вспомнил, что там, за дверью, остался труп человека.
— Вы все время чего-то недоговариваете, —
Катаржина сделала явственное усилие и говорила теперь гораздо спокойнее, —
вам не кажется, что мы должны больше доверять друг другу?
— Да, но… — он замялся и отвел глаза, потому что
вспомнил, каким хищным огнем только что зажегся ее взгляд.
— Дмитрий, вы приехали в Прагу не просто так, не
наугад, — она положила руку ему на плечо, и сквозь ткань пиджака он
почувствовал, как горяча эта рука, — у вас были какие-то наводки, кроме
той украденной картины Коврайского, ведь так?
— Ну-у, это не совсем точно… — Старыгин понял, что если
сейчас все не расскажет, вспыльчивая пани Катаржина может очень на него
рассердиться. И не станет больше ему помогать. И куда он денется тогда в этом
чужом городе? К тому же полиция им может заинтересоваться, а он почти не
говорит по-чешски…
Он решительно протянул руку и отобрал у нее рисунок. Затем
прошел несколько шагов по берегу и присел на лежащее на песке бревно. Вода и солнце
давно уже сделали его темным и гладким.
— Эти номера на рисунке соответствуют номерам Арканов
Таро. Выбросившись из окна, перед тем как умереть, она нарисовала кровью знак
«Колесо судьбы», — начал Старыгин. —Я посмотрел в одном старинном
трактате и понял, что речь идет об Арканах Таро.
— Но рисунок? Откуда вы его взяли? — настойчиво
спрашивала Катаржина.
— Он был у нее…
— Не может быть, — взволнованно воскликнула
Катаржина. — Этого просто не может быть! Его нашли у нее в кармане?
— Нет, если бы это было так, рисунок забрала бы
милиция… — нехотя признался Старыгин. —Один человек, случайный посетитель,
видел, как листок выпал у нее из кармана и передал его мне…
Он решил не упоминать имени служительницы — так, на всякий
случай.
— Какой человек? — жадно спросила
Катаржина. — Как он выглядел?
— Слушайте, что вы все спрашиваете! — возмутился
Старыгин, который понятия не имел, как выглядел тот мужчина — кажется с
бородкой, одет в темное… — Откуда такой интерес к постороннему мужчине?
И, поскольку она молчала, он продолжал, накаляясь:
— Согласен, все это выглядит не правдоподобным! Но вы
же сами были со мной на мельнице и видели покойника! И ночью…
— Что — ночью? — зловеще спросила Катаржина.
— Ночью один незнакомый тип упал с крутой лестницы в
подвал и сломал себе шею, — выдавил из себя Старыгин, — а утром я
нашел там карту Таро…
— Разумеется, вы случайно проходили мимо? язвительно
спросила Катаржина.
— Вот именно, гулял.
На самом деле все происходившее безусловно не было случайным.
Ему пытались назначить встречу, капитан должен был сообщить ему нечто важное.
Старыгин вспомнил фотографию в газете, на которой перед
картиной Рембрандта стоял человек, удивительно похожий на капитана
амстердамских стрелков. Он просто обязан его найти, и тогда этот человек сможет
пролить свет на удивительные события, развернувшиеся вокруг «Ночного дозора»!
— У меня ведь сегодня назначена встреча с
фотографом! — проговорил Дмитрий Алексеевич, вставая и повернувшись к
своей спутнице. — Он наверняка уже ждет! Далеко отсюда до Пороховой башни?
— Совсем недалеко, сейчас мы перейдем реку по Манесову
мосту, а там не больше десяти минут…
Через несколько минут они подходили к мосту. На берегу реки,
возле перевернутой лодки, собралось несколько человек.
— А где пан Лойза? — спросил Старыгин мужчину в
колоритном костюме лодочника.
— Кто? — переспросил тот.
— Ну, тот пан, который живет в доме с водяной
мельницей! Он сказал, что будет здесь, возле Манесова моста.., он — смотритель
лодок на Чертовке…
— Не знаю никакого Лойзы, — лодочник пожал
плечами. — И в том доме, где мельница, давно никто не живет!
— Странно, он сказал, что будет здесь, что такие
происшествия — это его работа…
— Пан что-то путает, — хмыкнул
лодочник. —Может, пан выпил абсента? От этого бывают и не такие видения!
Говорю же — в доме с мельницей никто не живет!
Старыгин отошел, недоуменно морщась и потирая лоб.
— Они говорят, что в том доме вообще никто не живет… —
сообщил он Катаржине. — Как же так…
— Вы что — с ума сошли? — прошипела она, оттаскивая
его подальше от людей. — Ходите по берегу и орете во все горло, что были в
том доме! Неужели не ясно, кто такой Лойза? Убийца! И его никто не видел, так
что когда найдут труп, подумают на вас!
— Или на вас, — огрызнулся Старыгин.
— Вы странно себя ведете, — она блеснула глазами.
— По-моему, здесь все странно себя ведут, ответил ей
Старыгин, потирая виски. — Мне кажется, что человек, который захотел бы
прослыть большим оригиналом, должен вести себя не странно. Это моментально
привлекло, бы к нему всеобщее внимание. Впрочем, мы должны поторопиться: боюсь,
пан Штольц может нас не дождаться.
— В таком случае поспешим!
Хрупкий мир был восстановлен, и Катаржина взяла его под
руку.
Перейдя Манесов мост, спутники снова углубились в улочки
Старого Города, где Катаржина чувствовала себя как рыба в воде.
Сейчас, в отличие от раннего утра, здесь толпились
бесчисленные туристы — перетекая из лавочки в лавочку, из ресторанчика в
ресторанчик, запасаясь сувенирами и впечатлениями, переговариваясь и
фотографируясь на фоне знаменитых зданий.
Чванливые тяжеловесные немцы, сухопарые сдержанные
англичане, громкоголосые подвижные итальянцы, миниатюрные улыбчивые японцы —
казалось, весь мир послал на эти узенькие улочки своих представителей. Часто
встречались и русские туристы, ничуть не отличающиеся от американцев и жителей
Западной Европы — разве что большей самоуверенностью и показным
расточительством.
Старыгину показалось, что эта разноязыкая толпа всосала в
себя всю неповторимую тайну Праги, поглотила ее древнее очарование и унесла на
тысячах и миллионах фотоснимков и видеокадров. Призраки Старого города в страхе
разбежались под натиском самоуверенных пришельцев, попрятались по темным углам
и ждут ночи.
Еще немного — и этот город ничем не будет отличаться от
других туристических центров. Если сейчас среди этой толпы появится Голем,
никто не разбежится в страхе — туристы примут его за еще одну местную
достопримечательность и спросят, сколько нужно заплатить, чтобы
сфотографироваться рядом с ним…
Оставив слева знакомые уже здания пражского гетто, спутники
миновали Староместскую площадь, где уже просто яблоку негде было упасть:
заезжие гости толпились перед зданием Староместской ратуши, чтобы послушать бой
знаменитых курантов и полюбоваться шествующей каждый час из окна в окно процессией
фигурок апостолов.
