Том Физер проснулся в Стонифилде с болью в плечах и напряженной шее… Кресло не совсем подходящее место для сна. Том достал из холодильника пакет ледяного апельсинового сока, прилепил скотчем к стакану цветок и промаршировал в спальню.
- С Новым годом, самая прекрасная, святая и всепрощающая женщина на свете! - провозгласил он.
Марселла поднялась и потерла глаза.
- Я совсем не святая и не всепрощающая, - заявила она. - Знал бы ты, как я на тебя злюсь.
- Но ты же не отрицаешь, что ты самая красивая! И я полностью тебя простил, - радостно заявил он.
- Что? Меня не за что прощать! - Марселла злилась по-настоящему.
- Верно, и мы больше не будем об этом говорить. Я благодарю тебя, ведь прошлой ночью я нашел помещение.
- Ты… что?
- Я знаю, это все благодаря тебе: если бы ты не вела себя так и не вынудила меня покинуть вечеринку, я бы никогда не нашел это место. Я тебе его покажу, так что пей скорее этот элегантный коктейль, который я тебе приготовил, и…
- Если ты думаешь, что я прямо сейчас выпрыгну из кровати, чтобы…
- Ты права. Я так не думаю. Я думаю, что это я прыгну в кровать. Отличная идея, по-моему. - Еще не закончив свою речь, он принялся раздеваться.
В доме Кэти и Нила в Уотервью зазвонил телефон.
- Это твоя мать, которая сейчас скажет, что все гости заболели сальмонеллезом, - мрачно предрекла Кэти.
- Скорее психиатр, который посоветует упечь тебя в дурдом в связи с приступами паранойи, - проговорил Нил, ероша ее волосы.
- Может, ну его? - осторожно спросила Кэти.
- Перестань. - Нил потянулся под кровать, где стоял телефон. - Возможно, это Том.
Но это оказались какие-то новости насчет Джонатана. Нил уже выбрался из кровати.
- Передайте ему, что я еду, - сказал он.
Кэти принесла кофе, пока Нил одевался.
- Нет времени, - запротестовал он.
- Послушай, я перелью его во фляжку, выпьешь в машине, - проговорила она.
Нил забрал фляжку и поцеловал жену.
- Прости, детка. Я правда хотел поехать с тобой и посмотреть то место, которое вы нашли. Правда.
- Я знаю, твои дела важнее. Поезжай.
- И ничего не подписывай, пока я не прочту контракт, - предупредил он.
- Нет, мистер адвокат, ни за что!
- Во всяком случае, у меня есть адрес. Если все закончится пораньше, я приеду прямо туда.
- Не закончится, ты же знаешь. Поезжай и спасай его, пока не поздно.
Кэти наблюдала за мужем из окна. Он поставил фляжку на промерзшую землю, чтобы открыть дверь машины, обернулся и помахал ей. Джонатану повезло, что Нил Митчелл играет на его стороне.
Джей Ти и Мора Физер проснулись в своем маленьком красном кирпичном домике на тихой улочке. За последнее время Физеры с недовольством обнаружили, что дома вокруг стали скупать модные молодые люди, которые просто притягивали сюда всякое ворье.
- Я и не думала, что мы доживем до этого года, Джей Ти. Должно быть, Господь позволил нам жить во имя какой-то цели, - проговорила Мора. Она была худой и высокой женщиной с унылым вытянутым лицом, постоянно хранившим отпечаток грусти; похожей на Мадонну, скорбевшую о мировой несправедливости.
Ее муж был широк в плечах, силен, с обветренным, изрытым морщинами лицом. Годы физической работы закалили его.
- Мы с тобой вроде бы нестарые, но я понимаю, о чем ты, - согласился Джей Ти. Он повернулся к аппарату для приготовления чая, который стоял на тумбочке между их кроватями. Это был подарок Тома. Мора считала, что аппарат ужасен, потому что постоянно надо мыть чайник и наливать свежее молоко, однако все же удобен, так как не надо было вставать и тащиться на холодную кухню.
- Еще год прошел, а никто из них и не почесался, чтобы что-то изменить в делах, - тяжело вздохнул Джей Ти.
- Или все же личную жизнь устроить, по велению Господа, - поддакнула Мора.
- А, свадьба - это другое, - отмахнулся Джей Ти. - Жениться или не жениться - дело каждого. Однако едва ли тут есть еще два парня, у которых был бы готовенький бизнес, но вы только посмотрите: Джо в Лондоне обшивает каких-то девиц, а Том печет пироги. Они сведут меня в могилу раньше времени.
Мора терпеть не могла, когда Джей Ти начинал такие речи.
- Я разве не говорила тебе, чтобы ты перестал на него давить? - едко спросила она. - Он, как и все молодые люди, ищет себя. Погоди, пока он не обзаведется парочкой ребятишек, вот увидишь - быстро прибежит и попросится на работу к тебе.
- Возможно, ты и права, - кивнул Джей Ти, однако в глубине души даже не надеялся, что когда-нибудь его мальчики попросят его сделать надпись над своим строительным двором: «Физер и сыновья».
В парке Олбани, в Чикаго, Марион Скарлет подскочила от звонка будильника.
В других частях света, в ее родной Ирландии например, у людей в этот день был выходной, но ее компания на это пойти не могла. Бизнес есть бизнес. Она зевнула и увидела записку возле будильника.
«Ушел за рогаликами, вернусь раньше, чем ты спохватишься».
Гарри ушел за рогаликами в такую погоду?! Марион поежилась. Гарри был лучшим мужчиной на свете - он встал, чтобы ее не потревожить, и ушел за завтраком. Как мило.
Она сонно потащилась в душ, и, к тому времени как она вышла, он уже сидел на кухне: кофе готов, апельсины выжаты. Он выглядел застенчивым, словно держал что-то в секрете и мучился из-за этого.
- Что такое, Гарри? - Она взъерошила его кудрявые волосы.
- Просто завтрак, - ответил он, однако выражение лица выдавало его с головой.
- Ты что-то задумал, - проговорила она.
- Я? - Он походил на комичного злодея, который разыгрывает невинную овечку.
- Гарри, - предостерегающе сказала Марион.
- Ты выйдешь за меня замуж? - спросил он, и его лицо исказилось от напряжения.
Нечасто Марион удавалось лишить дара речи. У Гарри за три года знакомства так и не получилось это сделать. До сегодняшнего утра.
- Выйти за тебя замуж? - недоверчиво переспросила она.
- Да. Пожалуйста.
- Но, Гарри…
- Что?
- Гарри… свадьба… это невеста, жених и все такое?
- Да. Ты же любишь меня, правда? Я люблю тебя, и ты знаешь об этом.
- Конечно, я люблю тебя, болван. Но свадьба… Когда? Где?
- Думаю, в Ирландии, - ответил Гарри. - Из вас никто не приезжал домой, чтобы пожениться. А ведь это единственно правильное решение.
- Но твоя семья… Они наверняка захотят, чтобы мы обвенчались в польской церкви.
