Клаудиа тихонько рассмеялась. Джузеппе… разумный и цивилизованный… это такое вежливое «он не убьет вас вместе с ребенком ради сохранения поста сенатора»? Что ж, если ее безопасность обеспечивает лорд Говард, то скорее всего не рискнет.
Она снова поморщилась — и своей истерике, и мыслям. Думать о Джузеппе, как о циничном политике, может быть и правильно с точки зрения здравого смысла, но все равно как-то дико. Пусть она не получила диплома психолога, но не могла она уж настолько ошибиться! Джузеппе — внутренне порядочный человек. Он бы никогда не причинил ей вреда.
— Я знаю, что мне нечего опасаться, синьор Нунцио. Я согласна с условиями лорда Говарда и благодарю за заботу о моем ребенке.
Ложную гордость, вылезшую было с идеей «честь не продается», Клаудиа запихала в мусор и закрыла крышкой. Отказываться от денег для ребенка — глупо. Она бы справилась и сама, у нее хорошая специальность и отличное портфолио, но с подарком лорда Говарда ее ребенок получит самое лучшее медицинское обслуживание и самое лучшее образование. Лишать его этого не просто глупо, а очень глупо и эгоистично.
— Что ж, я рад, синьорина Клаудиа. Приятно иметь дело с девушкой не только красивой, но и разумной, уравновешенной и принимающей мир таким, какой он есть. Вашему ребенку повезло с матерью.
— Но теперь-то вы позволите мне остаться одной?
— Ненадолго, синьорина. Прошу вас не затягивать с выбором клиники. Вам же самой станет намного проще, как только вы будете точно знать, кто отец ребенка.
— Я смогу позвонить?
— Конечно, синьорина. Кому угодно, кроме семейства Кастельеро до того, как получите результаты обследования.
Клаудиа вздохнула… и согласилась. Если она в самом деле беременна от Джузеппе… это надо сначала хорошенько обдумать, и только потом разговаривать с ним. В отличие от Бенито, он — нормальный. И, возможно, если он захочет видеться с ребенком, это будет иметь смысл. Потому что скрывать от ребенка она не намерена ничего и никогда. И врать — никогда. Она достаточно насмотрелась на то, к чему приводит ложь, даже если это ложь из благих побуждений. Хватит.
— Я хочу вернуться в Италию, синьор Нунцио. Клинику в Палермо я уже выбрала. Я так понимаю, мы можем вылететь сегодня же?
— Разумеется, синьорина. Самолет ждет вас.
34. Tutti
(Tutti — все, итал. В музыке обозначает звучание полного оркестра.)
Окрестности Палермо, тот же вечер
Роза
Открывать дверь гостям побежала Джульетта, как самая шустрая. А через полминуты в гостиную зашла Клаудиа, из-за спины которой Джульетта делала какие-то малопонятные знаки. Мне показалось, что-то вроде «я в шоке» или «ховайся, кто может».
Клау изменилась. Когда мы встречались в «Гудвине», она была воплощением хорошей девочки. Милая, уютная и мягкая, несмотря на попытки как-то противостоять «этим ужасным Говардам». Сейчас же в гостиную вошла уверенная в себе взрослая женщина, явно знающая, чего хочет. И хотела она явно не Бонни, на него Клау только бросила острый, как скальпель, взгляд. Она вежливо улыбнулась сначала синьоре Селии, затем Кею — он кивнул ей без малейшего удивления, чем сдал себя с потрохами, — и всем остальным, скопом.
— Добрый вечер, синьоры.
— Здравствуй, Клаудина, — первым ответил дон Джузеппе.
Встал ей навстречу, подал руку и проводил к столу — куда Карлито уже поставил еще один стул. Джульетта же по знаку мамы метнулась на кухню, наверняка за столовым прибором.
— Слава Пресвятой Деве, с тобой все в порядке, — вздохнула синьора Селия и одарила Кея укоризненным взглядом.
— Лорд Говард был так любезен, что помог мне вернуться домой. Благодарю вас.
Кей снова улыбнулся так загадочно, что мне остро захотелось применить к нему методы допроса третьей степени. Ну там защекотать… или… так, успокойтесь, леди Говард. То, что драма имеет все шансы снова стать романтической комедией, еще не повод вести себя в гостях неприлично.
— Рад, что вы приехали сегодня, синьорина Клаудиа.
— Вам сложно отказать, лорд Говард.
— Вас очень хотел как можно скорее увидеть мой дорогой друг Джузеппе, не так ли?
— Действительно, — дон Джузеппе уже опомнился и стал собой, то есть харизматичным и до чертиков самоуверенным мерзавцем… простите, сенатором. — Вот буквально только что мы все гадали, куда же ты подевалась.
Во взгляде, который он бросил на Кея, была много чего, кроме родственной любви. Например, неподдельное уважение и обещание ответной любезности при первом же удобном случае.
— Прошу прощения, Джузеппе, синьора Селия, что не предупредил, — без тени раскаяния улыбнулся Кей. — Я не был уверен, что синьорина пожелает приехать.
— Ты сукин сын, Британия, — тихо прокомментировал Бонни: он расслабился и даже начал искренне улыбаться.
— Я тоже тебя люблю, Сицилия, — так же тихо ответил Кей.
А я в очередной раз восхитилась их доверием. Бонни без малейшего напряжения принял игру Кея за своей спиной, а Кей явно ни на мгновение не усомнился, что именно так и будет. И еще меня порадовала реакция Клау на их короткий диалог. Она сумела сдержаться и не облила их ненавистью или презрением, несмотря на то, что ей явно этого хотелось. Что ж, если Клау каким-то образом останется в семье, будет шанс наладить отношения. Не прямо сейчас. Кумир только что рухнул с пьедестала, и думать о нем хорошо она пока не в силах.
— Как трогательно, — еще тише, почти не слышно, пробормотала Клау.
Дон Джузеппе «незаметно» накрыл ее руку своей — и Клау руку не отдернула. Вот и отлично! Вряд ли дон решится на развод с пятой женой и шестую свадьбу, но хотя бы не оставит Клау одну.
Мама Бонни, кстати, тоже успокоилась и смотрела на сына без желания огреть его скалкой. Видимо, признание Джузеппе сняло с Бонни самое страшное обвинение — в нежелании быть отцом своему ребенку. Еще бы они с Бонни поговорили, и тогда нам не придется уезжать посреди ночи в Палермо. Ну а что? Имею я право на свой маленький корыстный интерес? Я, между прочим, беременна и вообще устала. Хочу своих мужчин под бочок и спать. Часов десять!
И вообще, что они все снова молчат? Где сицилийские страсти?!
— Как думаете назвать ребенка, Клаудиа? — с невинной улыбкой поинтересовалась я. — Мне кажется, Джузеппе Паппини звучит очень мило.
Дона Джузеппе слегка перекосило, Бонни и Кей по сторонам от меня неслышно хмыкнули. Синхронно. А вот синьора Селия нахмурилась и требовательно осмотрела всю мужскую часть населения, остановившись особенно внимательно на Бонни и Карло. Ну да. Только они тут неженаты.
Ну что, благородные синьоры, как будете решать проблему?
Первым отозвался Карло. Как самый ответственный и не политик.
— Кастельеро звучит лучше. Клау, ребенку нужен отец, а я как раз совершенно…
