— Она хуже сумасшедшей, Одд. По телефону я этого не услышал, а может, не хотел услышать, когда… очаровывал ее. Черт. Это ужасно. Короче, она — странная сумасшедшая, вбившая себе в голову какую-то дурь, но далеко не глупая, да еще и очень упрямая, целеустремленная сука. Она хотела привести меня в «Панаминт» необычным путем, чтобы устроить серьезную проверку твоему психическому магнетизму. И это еще не все. Она…
Он запнулся, но я уже понял, что едва ли он намеревается поделиться со мной какой-нибудь приятной подробностью из жизни Датуры, скажем, что она пела в церковном хоре или может испечь мой любимый торт.
— Она хочет, чтобы ты показал ей ее призраков. Она думает, что ты можешь вызвать их, заставить говорить. Я никогда не рассказывал ей ничего такого, но она верит, что ты способен на что-то подобное. И она хочет кое-что еще. Не знаю, почему… — он задумался, покачал головой, — …но у меня предчувствие, что она хочет тебя убить.
— Похоже, многие меня недолюбливают. Дэнни, вчера вечером в переулке за кафе «Синяя луна» кто-то выстрелил из ружья.
— Один из ее парней. Тот, кого ты нашел мертвым.
— В кого он стрелял?
— В меня. Они на мгновение потеряли бдительность, когда выгружались из фургона. Я попытался убежать. Выстрел был предупредительным, чтобы я остановился.
Одной рукой он вытер глаза. Три пальца, ранее сломанные, были большей длины и изменили форму из-за избыточного роста костей.
— Зря я остановился. Мне следовало бежать. Они смогли бы только убить меня выстрелом в спину. И тогда мы не оказались бы здесь.
Я подошел к нему, ткнул пальцем в желтую молнию на черной футболке.
— Хватит об этом. Будешь и дальше плыть в этом направлении, утонешь в жалости к себе. Ты не такой, Дэнни.
Он покачал головой:
— Ну и дерьмо.
— Жалость к себе — это не твое, Дэнни, и никогда не было твоим. Мы — пара крутых, странных девственников, и не смей об этом забывать.
Он не смог подавить улыбку, пусть она не задержалась на лице и сменилась новыми слезами.
— У меня все еще есть вкладыш с пожирающей мозги марсианской сороконожкой.
— Мы — сентиментальные дураки или как?
— Насчет Деми Мур ты хорошо пошутил.
— Знаю. Слушай, я собираюсь походить вокруг, оглядеться. После моего ухода у тебя может возникнуть желание перевернуть стул и взорвать бомбу.
Он не решился встретиться со мной взглядом, и я понял, что такая мысль приходила ему в голову.
— Ты, возможно, думаешь, что, пожертвовав собой, снимешь меня с крючка, потому что мне не останется ничего другого, как позвонить Уайату Портеру и вызвать подмогу, но в этом ты ошибаешься, — заверил я его. — У меня только усилится желание посчитаться с ними лично. И я не уйду отсюда, пока этого не сделаю. Ты это понимаешь, Дэнни.
— Какое дерьмо.
— А кроме того, ты должен жить ради своего отца. Или ты так не думаешь?
Дэнни вздохнул, кивнул:
— Ты прав.
— Ты должен жить ради своего отца. Теперь это твоя работа.
— Он — хороший человек.
Я поднял с пола фонарь.
— Если Датура придет до того, как я вернусь, она увидит, что у тебя свободны руки и ноги. Ничего страшного. Просто скажи ей, что я здесь.
— А куда ты сейчас пойдешь?
Я пожал плечами.
— Ты меня знаешь. Решу по ходу.
Глава 30
Выйдя из номера 1242 и плотно закрыв за собой дверь, я посмотрел налево, направо. Пусто. И тихо. Датура.
Судя по всему, имя, которое она выбрала, не то, что ей дали. Она родилась Мэри или Хитер, а позднее стала Датурой. Назвалась этим экзотическим словом с каким-то значением, которое, по ее разумению, очень даже ей подходило.
Я визуализировал пруд черной воды под лунным светом — ее имя как лист. Представил себе, что лист падает на воду, плавает, намокает, тонет. И вода утягивает его все глубже и глубже.
Датура.
Через секунду-другую я почувствовал, как меня тянет на север, к лифтовой нише, где находились раздвинутые двери лифта, через которые я попал на двенадцатый этаж, поднявшись по служебной лестнице в лифтовой шахте, за нишу. Если женщина ждала на этом этаже, она находилась в номере, отстоящем достаточно далеко от 1242-го.
Возможно, она старалась держаться подальше от Дэнни, потому что чувствовала в нем стремление к самоуничтожению и наверняка призадумалась, прежде чем привязать его к килограмму пластита, понимая, что он может выбрать смерть и взорвать бомбу.
Хотя я мог позволить себе испытывать тягу к Датуре, желание увидеться с ней прямо сейчас отсутствовало у меня напрочь. Она была Медузой, только могла превратить людей в камень голосом — не взглядом. А на данный момент я предпочитал оставаться человеком из плоти и крови, пусть у меня все и болело.
В идеальном варианте мне нужно было найти способ нейтрализовать Датуру и двух сопровождавших ее мужчин, завладеть пультом дистанционного управления, который мог взорвать бомбу. А уж потом, когда эта троица не представляла бы собой никакой угрозы, я мог позвонить чифу Портеру.
Но мои шансы взять вверх над тремя опасными людьми при условии, что все они были вооружены, не сильно отличались от шансов игроков, погибших в сгоревшем казино, отыграть свою жизнь броском пожелтевшей от огня кости.
Я не мог позвонить в полицию из-за предчувствия, что этот звонок приведет к смерти Дэнни, я не мог справиться с тремя похитителями, так что мне оставалось одно: обезвредить бомбу. Но я не мог сказать, чего мне хочется больше — отсоединять сложный взрыватель или целовать гремучую змею.
Тем не менее я готовил себя к тому, что рано или поздно мне придется браться за взрыватель. Если бы мне удалось освободить Дэнни, у нас появилась бы возможность покинуть «Панаминт».
По жизни не такой уж крепкий, изнуренный долгим переходом из Пико-Мундо, он бы, конечно, не смог идти быстро. В хороший день, пребывая в отличной форме, мой друг с хрупкими костями не решился бы сбежать по лестничному пролету.
А чтобы попасть на первый этаж отеля, требовалось преодолеть двадцать два пролета, после чего пройти по лабиринту мусорных куч, перевернутых игральных автоматов, наполовину сожженных столов и мебели и при этом оторваться от преследователей — трех убийц-психопатов.
Добавьте к этому несколько тупых, легко поддающихся манипулированию, скорее раздетых, чем одетых, женщин, несколько еще более тупых, но первоклассных парней, а также необходимость съесть миску живых червей, и мы получим новое, с высоким рейтингом, телевизионное реалити-шоу.
Я быстренько осмотрел несколько комнат в южной части коридора, в поисках места, где Дэнни мог спрятаться, если бы я, во что мне не очень-то верилось, сумел отсоединить его от бомбы.
