• Я задаю вопросы. У меня нет всех ответов.
• У вас когда-нибудь были вопросы по этому поводу?
• Я ценю ваше беспокойство. Я понимаю, что значат перемены.
• Расскажите мне больше о вашем беспокойстве.
• Вы когда-нибудь меняли свои убеждения или толкования?
• Менялись ли ваши мысли о церковных структурах?
• Я подхожу к этому с большой осторожностью, а не беззаботно.
• Я верю в лучшие ваши намерения. Пожалуйста, поверьте и вы в мои.
• Я тот же самый человек, которого вы любите.
• Давайте поставим точку. Чего вы боитесь?
• Спасибо, что открыто поговорили со мной. Но у меня другое убеждение.
• Мы можем прийти к разным выводам и по-прежнему любить друг друга.
В ваши обязанности не входит объяснять каждый свой шаг и переубеждать кого-то. Вы должны быть думающей, разумной, проницательной женщиной, которая серьезно относится к своей вере. И точка. В ваши убеждения не встроено требование спорить или убеждать, как бы вас ни приманивали. Вы не обязаны в этом участвовать.
Вам не нужно защищаться. В зависимости от того, насколько глубоко вы укоренились в конкретной религиозной общине, может возникнуть неодобрение. Если ваше общество особенно немилосердно, вас могут обзывать, стыдить, упрекать, осуждать. Послушайте меня: вы не умрете от конфликта, разрешенного или нет. Он не убьет вас, дорогие. Вы будете жить. Они будут жить. Церковь будет жить. Вы способны с этим справиться. Конфликт может показаться худшим сдерживающим фактором, который только можно себе представить, но еще хуже — задушить свои убеждения в угоду одобрению. Это съест вас заживо.
Вот мой лучший совет: продолжайте жить. Продолжайте быть тем же человеком, которым вы были. Продолжайте делать хорошие и добрые вещи, которые вы всегда делали. Продолжайте любить Иисуса. Продолжайте крепко держаться за свою веру; я надеюсь, мы будем делать это, пока не умрем. Продолжайте служить. Задавать новые вопросы. Поверьте, вопрос — это не духовная катастрофа, а аргумент «скользкая дорога» — не самый удачный выбор. Ведь вы не бесхребетная овца, не способная к высокому уровню мышления и проницательности. Вы — взрослая женщина. Стойте на своих ногах.
У меня хорошие новости. Снаружи есть целый замечательный мир. Вы не одиноки, независимо от того, насколько сумасшедшим вас считают другие. Миллионы верующих людей задавали новые вопросы о вере и системах, и знаете что? Они по-прежнему любят Господа! Они служат, несмотря на религиозное неодобрение. Они — хорошие братья и сестры, которые вопреки всему все еще любят церковь. И это прежде всего потому, что они и есть церковь.
И последнее слово моим читателям, духовно процветающим в традиционной системе: я за вас безумно и искренне счастлива! Как я уже говорила, там служат одни из лучших людей на земле. Я научилась любить Иисуса в этих структурах, и, как вы видите, знания закрепилось! Если каждая итерация церкви воспитывает следующее поколение, чтобы оно приняло эстафету (даже если они придерживаются иных правил), мы должны быть благодарны за это наследие. Меня регулярно наставляют несколько лидеров, чья деятельность находится под прицелом традиционной церкви. Это мои дорогие братья и сестры, и я могу засвидетельствовать их бесспорную верность. «Они» — это не «все».
Более того, духовные поиски развиваются и в обычных помещениях. Ни один тип церкви не является монолитом, и мы бы солгали, если бы предположили, что единственная свобода живет под церковными куполами или в пустыне. Если ваша традиционная религиозная община является местом большого человеческого расцвета, если вы все больше любите Бога и людей — я приветствую это. Мы все идем разными дорогами, но к одному и тому же дому.
Где бы вы ни задавали свои вопросы, вы не пожалеете, что позволили внутренним духовным выводам жить на внешней стороне, особенно если ваши точки напряжения связаны с угнетающими других теологическими проблемами. Когда вам будет девяносто пять лет (я очень оптимистично смотрю на продолжительность вашей жизни), на смертном одре вы будете гордиться тем, что проделали тяжелую духовную работу. Я глубоко убеждена, что в зрелом возрасте вера становится не меньше и теснее, а шире и свободнее. Как наше психологическое развитие движется от жестко контролируемой детской среды к взрослой жизни, точно так же происходит и с духовным развитием.
В каком бы религиозном сообществе мы бы ни находились, наши вопросы должны эволюционировать. Мы больше не спрашиваем: «Каковы правила? Каковы границы? Кто входит в наши ряды, а кто — нет? Кто прав, а кто виноват? Что делать с инакомыслящими? Что разрешено, а что — нет?» Вместо этого мы начинаем спрашивать: «Где есть жизнь? Как выглядит процветающая система веры? Что ощущается, звучит и выглядит как настоящая Благая весть? Где больше радости и меньше страха? Что такое доброта? Что такое щедрость? Какой он, Иисус? Как люди возвращаются к жизни, к Богу?»
Это прекрасная цель, сестры. Я уважаю вашу приверженность к лучшим вопросам. Смело задавайте их, усердно ищете ответы, а затем помогаете строить церковь, которую мы захотим передать нашим детям. Процветающий мир ждет нас!
Глава 10. Я верю в причину
Мне очень повезло, что у меня пятеро детей, потому что их миссия в жизни — помочь мне узнать что-то новое. Где бы я была, если бы мои инструктора без прав не давали бы мне уроки вождения с заднего сиденья? Наверное, уехала бы в канаву или проехала бы через все знаки остановки в центре Остина. Они отлично разбираются в автомобилях, и к счастью для меня, они готовы мне помочь. Кроме того, они дают мудрые советы по воспитанию братьев и сестер, что весьма полезно, ибо в душе я просто глупая леди, остро нуждающаяся в советах четырнадцатилетних подростков. Я глубоко ценю их вклад в финансовое планирование, потому что, как оказалось, у них есть отличные идеи, как грамотно тратить наши деньги. Вот пример: автомобиль стоимостью $45 000 — это солидное вложение в ребенка, потому что авто в дальнейшем сохранит свою ценность. Спасибо, что помогли мне понять основы рынка! Теперь я вооружена крайне необходимыми знаниями.
Более того, наши дети знакомят нас с Брэндоном с образом жизни сверстников. По их мнению, мы вышли далеко за пределы современности, а они все-таки хотят, чтобы мы шли в ногу со временем. Как оказалось, у всех их друзей есть iPhone 10. У каждого из них. Мы и понятия не имели! Наши бедные Оливеры Твисты пользуются б/у телефонами, поскольку новые смартфоны получают только Брэндон и Джен Хэтмейкер (по той простой причине, что они сами на них зарабатывают). Приятно знать, что остальные родители, я полагаю, до сих пор пользуются стационарными телефонами, дабы их восьмиклассники имели возможность делать лучшие селфи. Судя по рассказам детей, ни у одного из их друзей не существует комендантского часа и четкого времени отправления ко сну. Как интересно! А мы и не знали. Мы же, как офицеры в лагере для задержанных лиц, заставляем детей, нет, наших заложников, по будням ложиться вечером спать. Это удивительно несправедливо, и наше потомство помогло нам это понять!
