С одной стороны, невнимательное «да» может привести к настоящему беспорядку для других людей. С другой стороны, оно может создать вечный хаос для вас самих. В своем подкасте Dear Sugars Шерил Стрейд и Стив Элмонд взяли интервью у Опры на тему «да» и «нет», и вот что она рассказала о неправильном «нет»: «Со мной такое бывало. Я сказала „да“ только для того, чтобы обо мне сложилось хорошее мнение. Но знаете что? Через два месяца они снова пришли с просьбой. Они действительно решили, что я молодец, поэтому попросили еще!»
[58] Почему другие не должны верить в искренность нашего «да»? Если уж мы согласились, тогда они вправе предположить, что мы хотели этого. Все мы знаем женщин, не способных отказать в просьбе. И что в итоге? Они превращаются в потрепанных, измученных помощниц, которыми безоговорочно пользуются другие люди.
В христианской субкультуре этот разговор нас бы точно запутал, поскольку абсолютной опорой веры является служение друг другу, что на практике иногда бывает неудобным, неловким, физически или эмоционально обременительным. Кроме того, это отнимает много времени. Конечно, чужие просьбы не всегда вписываются в наше расписание. Но знаете, если бы отстраненность от других стала бы нашим спасением, мир бы уже давно погрузился в отчаяние. Все мы должны проявлять заботу о ближних, даже если иногда это тяжело. Моя община послужила прекрасным примером. Жизнь, полностью основанная только на моих предпочтениях, стала бы пустой и бесполезной. В такое мировоззрение я точно не верю. Самая большая глубина человеческого опыта находится внутри значимых отношений, выстроенных на основе преданности, доброты и сострадания. Мы все провожаем друг друга домой. Я построила жизнь на этой истине (об этом подробнее в десятой главе).
И снова я взываю к здравому смыслу. Мы не должны отводить свою настоящую личность на задний план. Мы не можем отвергнуть каждую свою потребность и сохранить при этом целостность, равно как и не можем подарить другим безграничную энергию и при этом сохранить собственное здоровье. Эти аргументы не имеют ничего значимого для взрослых женщин, создающих стабильную жизнь. Если мы сможем уловить наши «да, но…», доверяя доброму сердцу, добрым намерениям и хорошим практикам, мы сможем перейти к вдумчивой оценке наших «да» и «нет», не стыдясь самих себя и других. В книге «Эссенциализм» (англ. Essentialism) (лучшая книга, которую я читала на эту тему) Грег МакКеон пишет:
Применив более жесткие критерии, мы можем задействовать сложную поисковую систему нашего мозга. Если мы будем искать «хорошую идею», то найдем десятки страниц, над которыми придется подумать и поработать. Вместо этого мы можем задействовать расширенный поиск и задать всего три вопроса: «Что меня вдохновляет?», «В чем я талантлив?» и «Что удовлетворит эту потребность?». Естественно, вы не найдете кучу страниц, но в этом и заключается смысл. Мы не ищем множество хороших идей. Мы ищем наивысший уровень вклада: правильное дело, правильным способом, в нужное время.
[59]
Чтобы помочь нам поразмыслить над возможностями, МакКеон предлагает правило 90 %. Сначала подумайте о самом важном критерии для принятия решения. Какова ваша цель? Какую проблему вы пытаетесь решить? Что является для вас главным? Что не является обязательным? Как сделать ваш фильтр максимально избирательным и конкретным? Затем, ориентируясь на эти критерии, дайте каждому варианту оценку от 0 до 100. Если он набирает менее 90 баллов, автоматически измените оценку на 0 и удалите.
Этот блестящий подход устраняет ключевые несущественные проблемы: огромные затраты времени и энергии, связанные с нерешительностью. О Господи, я потеряла годы, шатаясь туда-сюда, разминая руки, уговаривая себя сделать выбор, потому что чувствовала себя обязанной. 80 % — это 0. Конец. Никаких эмоциональных переговоров. Это так освобождает! Это спасает вас от того, чтобы разгребать кучу из 60 % или 75 %. (Пока я писала этот абзац, я написала Брэндону и назвала три 70-ки, от которых мне нужно избавиться.) Вы расчищаете колоду ради 90 % и выше, и именно там вы будете наиболее эффективны. Не забывайте: это не просто борьба с чувством переполненности. Это применение дисциплины, чтобы максимизировать великие дары, а не раздробить их до бесполезности. Применение жестких критериев спасает нас от импульсивных, эмоциональных решений и заставляет использовать логику, разум и намерение.
Популярный спикер Дерек Сиверс описал свои критерии отбора следующим образом: «Если это не „черт, да!“, то это — „нет“». Таким образом мы подвергаем каждый выбор экстремальному испытанию: «Чувствую ли я дикий энтузиазм?», «Требует ли это сомнений?», «Соответствует ли выбор моим убеждениям, талантам и целям служения?», «Испытываю ли я то, что Шонда Раймс называет „гулом“?» Вот как Шонда объясняла: «Когда я усердно работаю, когда я глубоко погружена, я ничего другого не ощущаю. Гул звучит как открытая дорога, и я могу ехать по ней вечно. Гул — это наркотик, гул — это музыка, гул — это шепот Господа прямо мне в ухо»
[60]. Я люблю такую работу, когда время испаряется, но все цилиндры при этом работают, а творчество бурлит. Я знаю, что выбрала правильное «да», потому что я чувствую, что полна энергии. А еще мне становится ясно: у меня хорошо получается. Нет ничего лучше, чем упорно бежать по своей полосе.
Конечно, после принятия высокоуровневых решений следующие шаги в основном выглядят как старомодная работа, так что давайте не будем скатываться к очередному фальшивому аргументу, что мы должны устранить весь труд. Эта книга — «ДА» без всяких двусмысленностей. Была ли я воодушевлена и вдохновлена содержанием? Да, черт возьми! Соответствует ли проект моими способностям? Да! Отвечает ли материал потребностям сообщества? Да, черт возьми! Легкий, всеобъемлющий выбор. Оценка — 95.
Однако за контрактом последовали целых полтора года серьезной работы. Я писала в самолетах и в гостиничных номерах. Писала, пока все остальные развлекались. Меня сопровождали бесконечные разговоры, чтобы отточить материал. Я изучала тысячи страниц исследований. Я перестраивала, редактировала, редактировала и редактировала. Я выслушивала критику первых читателей, удаляла ненужное и снова вносила правки. Я спорила с редактором о том, какие ругательные слова можно оставить. Я участвовала в миллионе конференц-звонков, чтобы эта книга попала к вам в руки. А потом снова редактировала. Во многих моментах я чувствовала не столько гул, сколько мертвый гул, который, как я предполагаю, был звуком вытекающей из ушных отверстий воли к жизни. Некоторые виды маркетинга и PR заставляют меня плакать, так что эта часть чуть не превратила меня в «Труп невесты» Тима Бертона. А потом, конечно, некоторым очень-очень неразборчивым читателям не понравится мой шедевр, и они скажут об этом во Всемирной паутине. Другие отреагируют и воскликнут: «Ура! Время ненависти!» И тогда я объявлю, что становлюсь барменом (что точно случится по крайней мере на три недели).
