Другими словами, жизнь и так достаточно тяжелая, поэтому не сваливайте на себя лишний негатив. Перестаньте себя принижать. Не позволяйте негативу брать над собой верх, при этом полностью отвергая добро.
Доктор Лири предложил три ключевых аспекта самосочувствия, которым мы можем научиться, чтобы в дальнейшем применять на практике: доброта к себе, общая человечность и осознанное принятие. Короче говоря:
Доброта к себе означает нежное отношение к самому себе. Вы любите и лелеете себя так, как если бы утешали дорогого вам человека. Вы сопротивляетесь самокритике и проявляете нежную заботу о собственной доброй душе. Станьте себе матерью.
Общая человечность подразумевает, что вы говорите себе следующие слова: «Я не одинока. Жизнь трудна, потому что она трудна, а не по той причине, что я недостойна добра». Не вините себя в том, что повсеместно существовало с начала времен.
Наконец, осознанное принятие помогает не переусердствовать с концентрацией на вашей боли, но взглянуть на нее отстраненным взглядом наблюдателя. Не придавайте проблеме дополнительного значения. Не осуждайте себя.
[32] Дайте себе разрешение двигаться дальше.
Приведу гипотетический пример: вы оглядываетесь назад на определяющий момент, когда вас отверг близкий вам человек. В таком случае доброта к себе скажет: «Мне было так больно. В моих чувствах нет ничего позорного. Я могу взять время и поплакать. Я не заслужила такого отношения». Общая человечность сказала бы: «Я не одинока. Некоторые из величайших людей в истории были отвергнуты. Я не первая, кто испытал эту боль. Я могу сравнить себя с целой кучей людей и многому у них научиться». Осознанное принятие будет рассуждать так: «Он причинил мне боль, потому что он такой человек. Это было несправедливо, некрасиво. Он ранил мои чувства, и теперь мне понадобится время, чтобы исцелиться. Но жизнь на нем не закончилась, и у меня есть право снова стать счастливой».
Мы созданы с заложенной в нас божественностью. Мы — святые сосуды, предназначенные для любви и добра. Все в нас создано исключительно для счастья. Я ни на миллисекунду не согласна с идеей, что Господь каким-то образом наживается на наших потерях или дарует великую душевную боль как проявление жесткой любви. Он никогда не приложит руку к жестокому обращению, эксплуатации или злу, потому что он не способен на зло. Он есть любовь и только любовь; нет у Иисуса темной стороны.
Жизнь ломается во многих отношениях, потому что мы живем в разрушающихся телах на колеблющейся земле с бесконтрольной несправедливостью, где обиженные люди обижают людей. Иногда мы пожинаем то, что сами сеем, а иногда мы пожинаем то, что сеет кто-то другой. Каждое поколение испытывало неизмеримую боль, потому что все умы и тела болеют и умирают. Мы проигрываем, терпим неудачи и страдаем в каждом обществе, в каждой культуре, в каждой подгруппе, в каждой семье. Мы будем страдать и будем причинять боль. Такова цена признания себя живым человеком.
Но я верю, что изначальное намерение было не чем иным, как Эдемским садом, и таковым оно остается.
Моя дорогая подруга Сара Бесси перестраивает духовную сторону тем, что считает Господа матерью. И если вы верите, как я, что мы сотворены по образу и подобию Божьему, — «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их»
[33], — то очевидно, это относится не только к мужчинам. Отсюда следует, что Господь на самом деле и отец, и мать. Помогают ли роль и характеристики матери развенчать образ карательного божества? Хорошая мать когда-нибудь захочет чего-нибудь, кроме добра для своих младенцев? Останется ли она в стороне от их боли и будет ли осуждать их борьбу? Она будет радоваться им просто потому, что они существуют на этой земле, и потому, что они ее. Она демонстрирует исключительно добрые намерения.
Эта любовь относится ко всем нам, что принять довольно трудно. Как люди могут заслуживать добра, когда они настолько ужасны? А как же преступники и шарлатаны? Я не могу притворяться, что знаю о способах Божьей любви, потому что, конечно, я ничего не знаю. Однако я подозреваю, что столетия несправедливости, зла и страха наносили столько разрушений сердцу человечества и причиняли такой вред из поколения в поколение, что все, что мы видим с нашей низкой точки зрения, — это последствия этих деяний. Но с высокой, божественной точки зрения даже люди, причиняющие большой вред, имеют в своей основе что-то ценное, что-то, что стоит любить, что-то, что могло быть хорошим, если бы не подверглось разрушению.
Я часто думаю о самых отвратительных злодеях в возрасте шести лет. Кто причинял им боль, обманывал, ломал? Разве любой рожденный ребенок заслуживает чего-то меньшего, чем добра? Господь ответил бы «нет», особенно если бы мы рассматривали его материнскую сторону. Каким-то образом Бог может любить нас даже после того, как жизнь развращает нас. Он напоминает, что путь к добру, ради которого мы родились, существует всегда.
Это имеет значение не только для нашего собственного здоровья, потому что благость порождает благость. Мы передаем то, что ценим. Это кажется невозможным, но мои родители и родители Брэндона женаты почти пятьдесят лет. Они так сильно любят друг друга, что это почти смущает. Снимите уже комнату, ребята! Все эти годы мы наблюдали, как наши родители служат и упорствуют, смеются, держатся и остаются верными. Их любовь передавалась всем, кто их окружал, и это имело огромное значение. В нашей семье очень теплые и близкие отношения. Вот как мои дети определяют жизнь: жизнь — это родители, бабушки и дедушки, тети и дяди, которые вкладываются в добро и получают добро.
Конечно, мы действуем на нервы нашим детям, а родители — нам. Безусловно, все мы ссоримся. (В конфликтах я печально известна своей чувствительностью. Мои братья и сестры с большим восторгом вспоминают путешествие в нашем фургоне, когда мама и папа ссорились на переднем сиденье — это было редкостью, потому что мама всегда остужала папин пыл. Братья и сестры продолжали корпеть над раскраской, пока я истерически кричала, как новорожденный ребенок, ибо решила, что их брак обречен. Я была нежная, как снежинка.) Однажды у нас в семье произошло ужасное горе, слишком личное, чтобы обсуждать его, так что, поверьте мне, я не играю в радость, как Поллианна
[34]. Но добро в основном порождает добро, и мы посылаем то, во что верим. Если мы наполнены стыдом и отвращением к себе, тогда мы вместе со всеми используем этот яд. Если мы верим, что не заслуживаем добра, тогда нам трудно поверить, что другие его тоже заслуживают. Мы распространяем здоровье души или же мы распространяем стыд.
Мы боремся за добро в своей жизни, и мы можем бороться за других людей. Если мы верим в себя, тогда мы можем верить в других. Примите эту истину, и вы сможете заглянуть кому-то в глаза и заверить его, что он достоин хорошего отношения, что бы ему ни говорили. Мы нуждаемся в людях, искрящихся добротой. Они наши лучшие учителя, наши добрые лидеры, наши самые здоровые родители, наши самые щедрые друзья. Работайте над собой, чтобы возвращать добро людям, которых вы любите и лелеете. Самосочувствие приносит наибольшие дивиденды в нашей способности к любви. Настаивайте на том, что вы стоите усилий, потому что люди, которых вы любите, тоже стоят самого лучшего.
