«Нет, это всё туфта, — обречённо думала девушка, поднимаясь по склону оврага. — Чайник новый нужен, а ещё посуда всякая. И всё это есть в вымершей деревне».
Поначалу подобная мысль показалась ей просто нелепой. В селении, где люди вымерли от болезни, заразы не меньше, чем у них в избушке, а значит, вероятность повторного заражения столь же высока.
Однако, чем дольше недавняя невольница думала, тем больше приходила к выводу о необходимости подобного рода экспедиции, несмотря на определённый риск.
Им необходим не только чайника и прочая утварь, но и хоть какая-то сменная одежда, и тряпки для гигиенических нужд.
Правда, всё это придётся каким-то образом продезинфицировать… Ну так в том же кипятке! Уж если в лесной избушке есть котёл, то в деревне их должно быть много.
От перспективы безудержного хомячества перехватило дух.
«Если кипятить, то за день туда-сюда точно не обернусь, — урезонила сама себя Ия. — Белью надо будет дать хотя бы немного обсохнуть. Тогда там ночевать придётся. Только не в домах».
На глаза попалась куча хвороста.
«Костёр разведу! — тут же решила бывшая рабыня. — Но спать ночью не придётся. Да ладно, в первый раз что ли? А если пойти вдвоём? Сабуро — местная, знает, где что лежит. А мне придётся наугад шарить. И с ней мы больше принесём».
Девушка посмотрела на заляпанные грязью, матерчатые туфельки своей спутницы и тут же отказалась от этой идеи.
«В такой обуви она далеко не уйдёт».
Чтобы женщине не пришлось и за хворостом ходить, недавняя невольница решила пополнить запасы топлива.
Какое-то время ей пришлось приноравливаться, прежде чем прихваченный у телохранителя знатной дамы кинжал начал легко перерубать сухие ветки.
На следующий день, видя, что спутница уже достаточно оклемалась, Ия продемонстрировала ей аварийный чайник и, как могла, попробовала разъяснить свой план.
Озабоченно покачав головой при виде искалеченной посуды, дальше женщина упорно отказывалась её понимать, виновато улыбаясь и пожимая плечами.
Чуть не плача от досады и раздражения, бывшая рабыня торопливо разобрала коробку из-под пузырьков на листочки, после чего достала из сумки шариковую ручку.
Сей, вполне обыденный для мира Платины предмет привёл жрицу в такое изумление, что она больше смотрела на него, чем на рисунок. Девушке даже пришлось повысить голос, чтобы привлечь внимание собеседницы.
Недавняя невольница, как сумела, изобразила их домик, рощу, деревню, чайник. Картина, похожая на мангу первоклассника, помогла разъяснить её замысел.
Вот только, уяснив в чём дело, Сабуро энергично запротестовала против подобной экспедиции. Тыча пальцем в кое-как нарисованные домики, она красноречиво чиркала себе ребром ладони по горлу.
Ия постаралась объяснить, что будет очень осторожна, и указала на их покрытую пятнами одежду.
Неизвестно, как женщина истолковала её слова и жесты, только она тут же предложила отправиться вместе с ней.
В ответ бывшая рабыня продемонстрировала собеседнице её потрёпанные туфельки и отрицательно покачала головой.
Жрица нахмурилась, но больше возражать не пыталась.
Однако примерно через час она вновь обратилась к отдыхавшей рядом спутнице и стала объяснять, энергично жестикулируя руками.
Глядя, как Сабуро то и дело трогает себя за плечи, словно что-то поправляя, девушка вспомнила о корзине с рисом.
«Вот же ж, дура! — почувствовав укол стыда, обругала себя недавняя невольница. — Собралась идти за посудой и шмотками, а в чём их нести, даже не подумала».
Благодарно кивнув собеседнице, она тут же подошла к ларю и сняла с него короб.
«Штука вместительная, — удовлетворительно хмыкнула Ия. — Только куда зерно девать? Да хоть в сумку пересыпать. А пакеты можно прямо так на дно положить».
Однако весь рис в баул не убрался. К счастью, выяснилось, что в корзину вложен мешок из грубого полотна. Бывшая рабыня извлекла его с величайшим бережением и аккуратно поместила в ларь.
Она планировала отправиться в поход сразу же, как только закончит курс лечения спутницы. Но накануне вечером начался дождь и прошёл почти сутки.
Девушка уже с тоской представляла себе всю прелесть прогулки по раскисшим тропинкам, но, к счастью, небо очистилось, а под утро землю сковал заморозок.
Прихватив копьё, корзину и зажигалку, бывшая рабыня попрощалась с озадаченно выглядевшей жрицей и, не оглядываясь, зашагала в лес.
Сполоснутые и высушенные носки с тёплыми сапогами надёжно защищали от холода ноги, а свитер и кафтан не давали замёрзнуть телу. Поверх вязаной шапочки Ия повязала серую тряпку на манер банданы.
Прохладный воздух бодрил, внушая оптимизм, а стоявшая вокруг тишина настораживала, заставляя не терять бдительности.
Сберегая силы, недавняя невольница никуда не торопилась, внимательно оглядываясь по сторонам. Сегодня она сразу заметила, как рыжим огоньком промелькнула по голым ветвям шустрая белка, как, шумно хлопая крыльями, скрылась среди деревьев стайка каких-то серых птичек.
Олени, правда, на этот раз не попались, хотя она и обратила внимание на объеденные верхушки кустов.
Неподалёку от дороги девушка остановилась, подкрепившись варёным рисом, небольшой запас которого она взяла с собой.
Помня, к чему приводит необдуманная спешка, бывшая рабыня какое-то время осматривалась и прислушивалась. Но дорога оставалась пустынна, а в ушах стоял только шум текущей по камням реки.
Перед тем, как напиться, Ия подержала воду в сложенных лодочкой ладонях. Ей почему-то казалось, что так она будет хоть немного теплее.
Чем ближе подходила к деревне путешественница между мирами, тем тревожнее становилось у неё на душе.
Оказавшись у знакомого места, она помимо воли нашарила взглядом останки умершего на дороге мужчины. Теперь в бурьяне белели только рёбра грудной клетки, да таращился на мир пустыми глазницами череп с ясно различимыми даже на таком расстоянии следами зубов.
Ия поёжилась, невольно крепче сжимая копьё. Хотя в случае встречи с крупным хищником больше рассчитывала на пучок сухих, как порох, волокон от старой циновки и зажигалку. Вряд ли зверь рискнёт броситься на огонь, если он, конечно, не очень голодный.
Чёрные птицы, знаком обрушившейся на деревню беды, всё ещё сидели кое-где на покосившемся частоколе. Хотя число их значительно поубавилось, данное зрелище не добавило недавней невольнице оптимизма.
Остановившись в воротах, девушка оглядела узкую, блестевшую лужами улочку с тянувшимися по сторонам низенькими, сложенными из мелких валунов, заборчиками, за которыми теснились небольшие постройки под тёмными крышами то ли из соломы, то ли из камыша, то ли ещё из какой сухой травы. Кое-где виднелись трубы вроде той, что стояла у их избушки.
