Вот, очи Господа Бога – на грешное царство,
и Я истреблю его с лица земли;
но дом Иакова не совсем истреблю,
говорит Господь.
Ам 9:8
Ибо так сказал Господь: вся земля будет опустошена, но совершенного истребления не сделаю.
Восплачет о сем земля,
и небеса помрачатся вверху,
потому что Я сказал, Я определил,
и не раскаюсь в том, и не отступлю от того.
Иер 4:27–28
Склонность пророков предвозвещать благие вести – а именно в таком свете их, вероятно, воспринимают христиане, – на самом деле явление поздних эпох. Такого развития мысль достигла уже после Вавилонского пленения – и уже памятуя о ней, ранние пророчества перечитали заново. Некоторые даже считают, что предсказание в любом случае было не столь и важно в древних пророчествах, а преобладало порицание общества, – такое толкование особенно распространено в англоязычном мире, и оно влияло и влияет на то, как ныне воспринимаются слова «пророк» и «пророческий»: они относятся не к предсказателям будущего, а к тем, кто осуждает нынешние грехи общества. Впрочем, вполне может оказаться так, что великие пророки Израиля не столь далеко ушли от обычных «стандартов» древних пророков. Скорее всего, они, благодаря некоему ясновидению, увидели, что надвигается беда – или даже просто поняли, как все обстояло, ведь во всем, что касалось политики, они были осведомлены лучше многих, – и объяснили эту беду как следствие греха народа.
Приходила ли пророкам мысль о том, что погибели можно избежать? Это спорный вопрос. Амос, как кажется, не слишком-то надеется на какое-либо спасение нации [14], а вот Осия вроде бы предсказывает по крайней мере какое-то возрождение после катастрофы, а возможно, и до нее. Книга Исаии, как мы увидим, сложна настолько, что почти невозможно узнать, чему на самом деле учил пророк. Насчет Иеремии можно, по крайней мере, быть уверенным в одном: когда вавилоняне осадили Иерусалим, пророк говорил об исходах, зависящих от обстоятельств: реши Иудея сдаться, и ей бы несомненно удалось избежать реального разрушения, а если нет, все завершалось неизбежной резней – как и завершилось. И все же дальнейшие прорицания в книге, Иеремии они принадлежат или нет, говорят о славном, блистающем возрождении под властью нового царя из рода Давидова:
В те дни и в то время возращу Давиду Отрасль праведную, и будет производить суд и правду на земле. В те дни Иуда будет спасен и Иерусалим будет жить безопасно.
Иер 33:15–16
Иеремия – единственный пророк, который, как утверждают, написал книгу своих прорицаний – или, по крайней мере, сделал так, чтобы ее написали:
В четвертый год Иоакима, сына Иосии, царя Иудейского, было такое слово к Иеремии от Господа: возьми себе книжный свиток и напиши в нем все слова, которые Я говорил тебе об Израиле и об Иуде и о всех народах с того дня, как Я начал говорить тебе, от дней Иосии до сего дня… И призвал Иеремия Варуха, сына Нирии, и написал Варух в книжный свиток из уст Иеремии все слова Господа, которые Он говорил ему.
Иер 36:1–2, 4
(Свиток впоследствии уничтожает царь Иоаким, но потом его записывают снова – см.: Иер 36:5–32.) С самого своего появления пророческая книга предстает как нечто замечательное, и можно предположить, что пророки не имели обыкновения писать и даже не нанимали для этого секретарей. И в поисках истока пророческих книг мы снова возвращаемся к вездесущим писцам, которым, в конечном итоге, мы обязаны всей Еврейской Библией. Варух, секретарь Иеремии – один из немногих, кого мы знаем по имени. Если внимательно присмотреться к пророческим книгам, они кажутся итогом нескольких этапов компоновки или редактуры, как правило, направленной на то, чтобы смягчить изначально суровую весть о правосудии, типичную для ранних пророков.
Одним из видов пророчеств, внесенных на этом позднем этапе – возможно, уже после Вавилонского пленения, – были прорицания, подобные тому, что цитировалось выше из Книги пророка Иеремии: о грядущем царе, который вновь утвердит власть Яхве над царством Иуды (и даже над Израилем, давно утраченным Северным царством):
…так говорит Господь Бог: вот, Я возьму сынов Израилевых из среды народов, между которыми они находятся, и соберу их отовсюду и приведу их в землю их. На этой земле, на горах Израиля Я сделаю их одним народом, и один Царь будет царем у всех их, и не будут более двумя народами, и уже не будут вперед разделяться на два царства… А раб Мой Давид будет Царем над ними и Пастырем всех их, и они будут ходить в заповедях Моих, и уставы Мои будут соблюдать и выполнять их.
Иез 37:21–22, 24
Этот царь, как и древний Давид, будет помазанником. На иврите это слово звучит как машиах, от глагола со значением «помазывать», «совершать миропомазание», и позже, через греческую транслитерацию μεσσιασ оно прошло к нам в знакомой форме мессия. К приходу новозаветной эры ряд групп в иудаизме развил из этих намеков идею о грядущем Спасителе, который будет править во имя Бога не только над возрожденным Израилем, но и над всем миром. Но именно такого мессианизма почти не увидеть в самой Еврейской Библии, где «новый Давид» – это в прямом смысле новый царь освобожденного, но ограниченного Израильского или Иудейского царства, которое вернется в свои прежние (или чуть расширенные) границы. Нам придется выйти за границы Еврейской Библии и обратиться к более поздним текстам, Псалмам Соломона
[13] (это восемнадцать текстов эллинистического периода, созданные во II–I веках до нашей эры), где мы найдем мессианские надежды:
Призри на них, Господи, и восставь им царя их, сына Давидова,
в тот час, который Ты знаешь, Боже, да царит он над Израилем, отроком Твоим.
И препояшь его силою поражать правителей неправедных.
В премудрости и справедливости, да изгонит он грешников от наследия Твоего…
Сокрушит жезлом железным всякое упорство их.
И соберет он народ святой, и возглавит его в справедливости…
И возьмет он народы язычников служить ему под игом его…
И очистит он Иерусалим, освятив его, как был он в начале.
Придут племена от края земли, дабы видеть славу его, неся в дар истомленных сынов…
И сам справедливый царь научен будет Богом о них.
И нет неправедности во дни его среди них, ибо все святы, а царь их – помазанник Господень.
Псалмы Соломона, 17:23–36
Столь грандиозные ожидания появляются и в другом виде пророчеств – предвещающих конец света, или апокалиптических. Их главным представителем в Еврейской Библии является Книга пророка Даниила. Предсказания скорого и неминуемого будущего (таким оно, по крайней мере, казалось автору) спроецированы на образ из давнего прошлого: почти так же поступали и при редактуре пророческих книг. Например, Книга пророка Даниила несомненно была написана не раньше II века до нашей эры, но сам Даниил представлен как живший во времена Вавилонского плена. Предсказания в ней обретают намного больший масштаб и касаются не только Израиля, а всего известного мира. Скажем, во второй главе мы встречаем распространенный древний троп о четырех мировых империях, последним и окончательно благополучным из которых оказывается – что неудивительно – империя Израиля, которая, как считает автор, возникнет уже в его дни (начало II века до нашей эры). Он приписывает пророчества Даниилу, прекрасно известному в традиции: предполагают, что Даниил был современником Иеремии и Иезекииля, живших в VI веке до н. э. Но подобные апокалиптические тексты отличаются от истинно древних пророческих писаний: причудливые образы, символические звери и странные живописные картины начали появляться в Книге пророка Захарии, но их почти не найти ни в каких произведениях ранних пророков:
