– Ладно, – пожал плечами мужчина.
Кайдер несколько секунд буравила пристальным взглядом невозмутимое лицо землянина, потом кивнула:
– Рада нашему взаимопониманию. Андрия, – она повернулась к рыжеволосой девушке, – проводи господина профессора в гостевую каюту, и ко мне на доклад.
– Слушаюсь, мэм, – вытянулась по стойке «смирно» юная космофлотчица.
Плазмоэкран запястника послушно развернулся перед глазами Андрея, мигая красным треугольником ожидания принятия звонка собеседником. Он отодвинул экран немного в сторону и, плюхнувшись на откидную кровать, окинул взглядом предоставленную ему каюту. Небольшая комнатушка метра три в длину и чуть больше в ширину, откидывающаяся кровать с довольно жестким матрацем, сделанным из какого-то серого пористого материала, которая в собранном виде утопала в стенной нише. Напротив небольшой столик, над ним висит матовый прямоугольник информера
[17]
, рядом стоит довольно потертое кресло. Справа от него в стене узенькая дверца. Андрей подошел и, отворив дверь, обнаружил там туалет и довольно тесную душевую кабинку.
– Гостевая комната или гостевой карцер, вот в чем вопрос, – пробормотал он себе под нос, усмехаясь.
– Что ты там бормочешь? – раздалось из-за спины.
Малышев обернулся и, бросив взгляд на висящий в воздухе плазмоэкран запястника, который по пятам следовал за хозяином, закрыл дверь.
– Да так, осматриваюсь, – пояснил он своей начальнице, смотрящей на него с экрана заспанным взглядом.
– Андрюш, ты хоть бы время выбирал, когда звонить, – укоризненным голосом сказала она, одним движением собрала растрепанные волосы в пучок и закрепила их заколкой. – У нас тут, знаешь ли, четвертый час ночи.
– Извиняюсь, не подумал, – ответил Андрей и уселся в кресло. – Просто сразу хочу прояснить все вопросы с этой странной командировкой.
– А что в ней странного?
– Эмма Михайловна, – Малышев укоризненно посмотрел на женщину. – Я не первый год в институте работаю. Скажите, когда это мы в своей системе космолетами ОСМ пользовались для доставки наших сотрудников?
– Ну… – собеседница отвела взгляд и несколько секунд молчала, нервно кусая губы. – Ты прав, Андрюша. Это не совсем официальное задание. Если быть честной, то об этом попросил меня один хороший знакомый и к тому же…
– Эмма Михайловна, давайте уж все и начистоту, – перебил свою начальницу Андрей. – Не люблю действовать вслепую.
– Хорошо, – кивнула женщина. – Если быть краткой, то несколько дней назад ко мне с просьбой прислать кого-нибудь из артефактологов обратился мой давнишний товарищ Вито Эрнберг. Он профессор геофизики и сейчас возглавляет ту самую титанийскую станцию, на которую ты в данный момент направляешься.
– Почему он не обратился официально?
– Не знаю, – пожала плечами Эмма, – Вито вообще несколько странный человек и довольно экзотических взглядов. Впрочем, это к делу не относится. К тому же он из Анклава, ну и…
– Не доверяет тупым провинциалам? – усмехнулся Андрей.
– Ну, я бы не стала утверждать так категорично, – покачала головой собеседница. – Скорее, просто не хочет связываться с властями. Однако хочу заметить, что он не из тех людей, которые будут беспокоить по пустякам, и за помощью всегда обращается в последнюю очередь, предпочитая разбираться с проблемами своими силами.
Малышев откинулся в кресле и, скрестив руки на груди, вопросительно посмотрел на заведующую кафедрой:
– И что же они там такое нашли? Насколько я помню, Титан еще в двадцать третьем «перепахали» вдоль и поперек.
– А Меркурий исследовали в двадцать втором, однако в двадцать четвертом нашли «спираль», – парировала женщина, заставив Андрея согласно кивнуть.
Действительно, в конце двадцать четвертого столетия группа туристов сфотографировала на плато Дробышева спиралевидный объект, оказавшийся инопланетным артефактом неизвестного назначения. К сожалению, объект был настолько стар, что любые попытки проникнуть в него приводили к его частичному обрушению, так что пришлось подвергнуть его консервации, заключив в оболочку из специального энергетического поля и отложить его изучение до лучших времен.
– Так что же ваш друг там нашел?
– Он не сказал. Однако сама его просьба о специалисте со стороны означает, что он столкнулся действительно с чем-то весьма странным.
– Ладно, предположим, что так, – Андрей погладил подбородок, мельком подумав, что не мешало бы побриться. – Однако тем более данным случаем должен заниматься «Искатель».
– Официально он этим и будет заниматься. Вито просил о неофициальной помощи, и я не смогла ему отказать.
– Это может быть чревато, – нахмурился Андрей.
– Я знаю, Андрюш, но сделай это для меня, – женщина умоляюще посмотрела на Малышева. – Вито мне столько раз помогал. Просто посмотри, что к чему, и если дело серьезное – возвращайся.
– Хорошо, – кивнул Андрей, которому самому уже стало интересно, что же нашел на Титане знакомый его начальницы. – Но с вас, Эмма Михайловна, бипсис-комплекс
[18]
класса «создатель», и желательно к концу года.
– Андрей, помилуй, ты же меня без ножа режешь! – встрепенулась женщина, но, бросив взгляд на своего подчиненного, махнула рукой: – Ладно, решу этот вопрос, все равно тех двух, что есть у института, уже не хватает.
– Какой ты неуклюжий стал, наверное, пора тебя менять, – сказала Ирина, глядя на застрявшего посреди грядки садового кибера, похожего на гигантскую божью коровку.
Машинка, завязшая в сырой после ночного дождя земле двумя из своих шести ног, пару минут усиленно перебирала свободными конечностями, пытаясь выбраться, затем замерла. Из ее нутра раздался короткий писк, и на пятнистом кожухе замигал красный индикатор ошибки. Женщина вздохнула и, подойдя к киберу, вытащила его из грязевого плена. Перенесла на дорожку, выложенную разноцветной плиткой, провела по поверхности кибера рукой, нажимая в определенной последовательности на черные пятна, украшавшие его корпус, и тот разделился на две половинки, открыв взору Ирины мерцающие серебристыми искорками внутренности.
– Тетя Ир, что-то случилось?
Женщина обернулась и, посмотрев на высокую зеленоволосую девушку с не по-человечески огромными глазами, покачала головой:
– Ничего серьезного, Лайм, просто у моего помощничка, похоже, синхронизатор сервомеханизмов окончательно поломался. Вот теперь думаю, что с ним делать.
