Первых двух пар сегодня не было, и Кир лишний час провалялся в постели. За окном моросил дождик, так что вставать совершенно не хотелось. Наоборот, хотелось поплотнее закутаться в одеяло и продремать с полдня. Однако Павел Николаевич строго относился к опоздавшим и вполне мог вкатить пару нарядов, поэтому, как только запищал зуммер будильника, Кирилл откинул одеяло и, потянувшись, направился в душ. Тугие струи воды прогнали остатки сна, и Кир, несколько минут понежившись под теплыми потоками воды, принялся собираться на учебу. В казарме было непривычно тихо, ибо у большинства из их отделения отсутствующие пары заменили на профильные, и тут остались, насколько он знал, лишь Андрей и Гера. У первого была сегодня только одна пара, и то – шестая, а Гера вот-вот должна была зайти за Кириллом. Поэтому он совсем не удивился, когда спирс, лежавший на стуле, насторожился и посмотрел на дверь. Тут же в комнату вошла Гера. Как всегда, без стука.
– Гера, ну когда ты стучать будешь? – буркнул Кир, застегивая рубашку и косясь на девушку.
– А зачем? – удивилась та.
– А вдруг я тут не один? – усмехнулся Кирилл. – С девушкой, например.
– С Эрикой?
– Ну почему именно с Эрикой… Ладно, забудь. Пойдем, а то уже время.
– Ага, – кивнула Гера и первая выскочила из комнаты.
Спирс проводил их взглядом и, что-то пропищав себе под нос, вновь свернулся клубочком на стуле.
За прошедшие месяцы Гера сильно изменилась. От прежней испуганной, зажатой, малообщительной девушки не осталось и следа. Нынешняя Гера была весела, полна энергии и очень разговорчива – по мнению Кира, иногда даже чересчур. Кроме того, она буквально присвоила себе звание неофициальной девушки Кирилла, не спросив его мнения, чем буквально взбесила Эрику. Та все еще надеялась на развитие отношений с Киром. Друзья, наблюдавшие за их непонятным любовным треугольником, лишь посмеивались. А вот Кириллу иногда становилось не до шуток. К тому же разговор с Ольгой никак не шел из головы. Времени, отведенного ему для принятия решения, оставалось еще очень много, но Кир прекрасно понимал, как оно быстро пролетит. Он уже знал свой ответ, как наверняка знала его и Ольга – увы, радости это не прибавляло. Кир вообще не понимал, зачем нужен был этот разговор, который лишь всколыхнул начавшие было забываться чувства, зачем нужно было это условие, когда они оба знали, каков будет его выбор.
А вообще жизнь налаживалась. После подстройки программы успехи Кира в освоении симулятора гладиуса удивили даже его самого. В программе пилотирования он за неделю не только догнал, но даже перегнал многих из своей группы. И так как машина в его руках больше не вела себя как бешеная лошадь, то он буквально наслаждался виртуальным полетом, по нескольку раз повторяя одни и те же упражнения. Но хотелось большего. Хотелось сесть в настоящую машину, чтобы почувствовать всю ее силу и мощь в своих руках. Однако Лунин быстро остудил этот настрой, сказав, что полетная практика начнется только после летних каникул. Оставалось довольствоваться симуляторами. Помимо гладиуса, было еще несколько единиц техники, которые они должны были освоить хотя бы в минимальных пределах. А дальше по желанию. Например, Бергман буквально бредил трансерами и постоянно просил Лунина загрузить в симулятор другие модели этих гигантских роботоподобных машин. Киру же неожиданно понравилось управлять старинными самолетами, особенно истребителями, что применялись во многих армиях Земли до начала «Исхода». Эти машины были предками современных летаков и отличались более агрессивными обводами корпуса и, конечно же, наличием вооружения. Возможно, ими он увлекся потому, что многие из них напомнили ему «Волка». Это тоже были машины-хищники – стремительные и агрессивные. К сожалению, в основном они предназначались для полетов в атмосфере, и лишь несколько из изучаемых моделей обладало возможностью выхода на низкие орбиты.
Короче говоря, к концу апреля Кирилл уже чувствовал, что может управлять парой-тройкой различных транспортных средств, от ездящих до летающих. Хотя, если честно, многие из них он мог только стронуть с места и остановить, ни о каком супермастерстве говорить не приходилось. Правда, в таком стремительном обучении был и один большой минус, ибо применялось так называемое «пакет-обучение» – нужная информация подавалась прямо в мозг. О подобном он слышал только от Антона – в основном, вторичников обучали именно подобным способом. К сожалению, данный метод имел побочное действие на некоторых людей, вызывая головную боль и временную потерю ориентировки. Кириллу же и тут досталось на все сто. Каждая загрузка в П-трансляторе давалась ему настолько тяжело, что он чуть ли не на полдня выбывал из строя, мучаясь сильнейшими головными болями, а однажды вообще потерял сознание. После этого случая доступ к трансляторам ему был строго воспрещен, но зато Лунин ввел в его график дополнительные занятия на симуляторах, и вечерние «полеты» продолжились с удвоенной силой. Однако Кирилл был расстроен, так как пакет-обучение позволяло освоить гораздо больше техники за короткое время. Но «естественность» и здесь подставила ему подножку.
Машину кидало из стороны в сторону, радар показывал всякую чушь, изредка вообще покрываясь сплошным облаком помех. Мощные струи дождя заливали колпак кабины, делая визуальный обзор практически невозможным. Кирилл переключился на внешние сенсоры, но даже с их помощью, кроме черно-синей мглы, изредка прорезаемой разрядами молний, ничего нельзя было разглядеть.
– Омега-семь, прими на два градуса вправо и готовься к посадке, – раздалось в наушниках шлема.
– Понял, Земля, два градуса вправо.
– Хорошо, вижу тебя, ты в полосе луча ведения, данные пошли.
– Понял, Земля.
Перед его глазами развернулся экран с изображением аэродрома и призрачными зелеными линиями возможных векторов посадки. Оставалось только вписать машину в один из векторов и не упускать эту зеленую дорожку – однако легче было сказать… Лишенная антигравов, идущая только на маршевом двигателе, машина превратилась в скоростной болид, и Кирилл уже три раза проскакивал нужный вектор, а один раз вообще выскочил из полосы луча.
– Омега-семь, сбрасывай до четырехсот, а то проскочишь.
– Понял, Земля, сбрасываю. – Кирилл подал ручку вперед, и машина послушно стала сбавлять скорость. Однако болтанка и тряска, наоборот, стали увеличиваться, к тому же картинка от луча была испещрена пятнами помех.
– Земля, сильная болтанка, помехи на луче.
– Омега-семь, держи курс, скорость на двести.
– Понял, Земля.
Однако стоило светящейся бледно-голубым светом полоске скорости упасть до требуемых двухсот, как машина неожиданно клюнула носом и резко пошла вниз. Высотомер тут же зашелся протяжным писком, заставив Кирилла поспешно потянуть ручку управления на себя, одновременно чуток прибавляя тягу. Стараясь не обращать внимания на стремительно убывающие цифры высоты, он всеми силами пытался заставить слушаться падающую в смертельном пике машину. Но та почти не реагировала на действия, предпринимаемые Кириллом.
