– Дурак ты, Кир. – Девушка слабо улыбнулась. – Дурак, самовлюбленный идиот. Господи, ну почему я тебя так люблю?
Она покачала головой и, бросив последний взгляд на парня, отключила связь.
Кирилл сидел на своей кровати, обхватив голову руками. Минако осторожно приоткрыла дверь и, посмотрев на сгорбленную фигуру парня, тихонько ее закрыла.
А в душе Кира вновь бушевали чувства. Они заполнили его всего, разрывая душу своей противоречивостью: то ему хотелось упасть на колени и биться головой о пол, то все крушить, то просто забиться в угол и тихонько скулить от жалости к самому себе.
Наконец он смог взять себя в руки. Откинувшись на спину, Кир долго бездумно смотрел на светившийся равномерным желтоватым светом потолок. Затем встал и, подойдя к полке, висевшей над столом, взял сферу со спирсом. Одновременно крутанув верхнюю и нижнюю ее части в разные стороны, он поставил сферу на пол и отошел на шаг. Дождавшись, когда желтая шипящая масса выберется из нее на пол и собьется в комок, наклонился и взял ее в руки, усиленно представляя образ нужного ему животного. Масса еще громче зашипела и стала подпрыгивать в ладонях, щекоча их легкими разрядами статического электричества. «Животное» поднялось на задние лапки и уставилось на хозяина черными бусинками глаз.
– Кодовое имя? – Голос спирса был неожиданно тоненьким.
– Будешь Шустриком, – Кирилл усмехнулся и осторожно погладил сидящего на ладони хорька.
– Имя принято. Хозяин, продолжим настройку?
– Да.
Когда Минако в очередной раз заглянула в комнату Кира, тот уже спал на кровати, не погасив свет и не раздевшись. Но что более всего удивило ее – это хорек, свернувшийся клубком на груди парня. Едва Минако открыла дверь, как ушки зверька вздрогнули, и он приподнял голову, вопросительно посмотрев на изумленную девушку. Аира осторожно закрыла дверь, боясь разбудить Кирилла, и готова была поклясться, что хорек произнес тоненьким голосом:
– Объект дружественный, опасность ноль процентов.
Глава 6
Корабль трясло, точно он не летел, а ехал по ухабистой дороге. К тому же машина постоянно норовила уйти влево, и Кириллу приходилось прикладывать усилия, чтобы этого не случилось. Но все равно последние два круга корабль прошел боком. Окружающий мир мигнул и погас, а на экране высветилось итоговое время прохождения. Кир несколько секунд смотрел на горящие цифры, затем тяжело вздохнул и, открыв колпак симулятора, вылез наружу. Все шло наперекосяк. Стоило ему только очутиться в кабине симулятора гладиуса, как машина буквально отказывалась его слушаться, вытворяя бог знает что. Зато на симуляторах всякой древности он превзошел многих.
– Хоть это радует, – пробормотал он и бросил взгляд на запястник.
Уже полдевятого, о тренировке по униксу можно было забыть. Подумав, что нагоняй от Эрики ему обеспечен, он деактивировал симулятор и, забрав сумку, направился к выходу из тренажерного зала. И там столкнулся нос к носу с Луниным.
– Закончил на сегодня? – спросил учитель.
– Да, – кивнул Кир и собирался уже пройти мимо, но тот его остановил:
– Подожди, Кир, давай присядем. – Учитель показал на один из столиков, стоявших между коконами тренажеров.
Кирилл непонимающе посмотрел на Павла Николаевича, затем на запястник.
– Извини, знаю, что поздно, но разговор пойдет о твоих «успехах».
Кир почувствовал, как внутри у него словно все оборвалось, и обреченно направился к столу. Этого разговора он ждал уже давно и опасался, что из-за его проблем с пилотированием будет отчислен из группы пилотов и переведен на другую специализацию. Подобное в их группе уже случалось. Около месяца назад была отчислена одна из девушек. Точнее, ее перевели в группу навигаторов, а ведь надо признать, что с моделью того же гладиуса она управлялась лучше, чем он. Увы, это было единственное, что у нее получалось, на остальных же тренажерах она выписывала такие кренделя, что, будь это реальная машина, она бы давно превратилась в кучу дымящегося хлама. Но этот факт, как и его успехи на других тренажерах, не мог служить ему утешением. Все же основной функцией пилота в отделении являлось именно пилотирование аппаратов подобного гладиусу класса, а он не мог выполнить даже элементарного упражнения, где надо было просто пролететь по кругу сквозь ярко светящиеся кольца, правда, расположенные на разных уровнях. И все же Кирилл не сдавался. К тому же друзья, видя его отчаяние, старались поддержать его – кто как мог. Рен, например, чуть не подрался с парнем из другого отделения, который веселил подружек рассказами о Кирилловых «полетах». Гера с Эрикой, забросив свои дела и установив между собой перемирие, почти каждый вечер проводили с ним в зале симуляторов, а после помогали ему в разборе полета, просматривая записи. Но теперь, похоже, всему этому приходит конец – как, впрочем, и его мечте. Он скрипнул зубами и, опустив голову, упер взгляд в гладкую поверхность стола, готовясь выслушать приговор учителя.
– Кирилл, – начал Лунин, – во-первых, я должен извиниться перед тобой.
– За что? – парень поднял голову и непонимающе посмотрел на учителя.
– Ну, дело в том, что твои неудачи на летном симуляторе – полностью моя вина.
– Это как? – удивился Кирилл.
– Ну… Не буду читать тебе длинной лекции, но вкратце вся проблема в том, что ты – естественник. А значит, у тебя несколько отличные от обычных людей характеристики нервной системы. Ну а так как данные симуляторы воздействуют на нее не в последнюю очередь, то отсюда и все эти проблемы.
– Но ведь на других симуляторах я нормально справляюсь…
– Знаешь, меня это сперва и сбило с толку, – улыбнулся учитель, – но потом, посовещавшись с нашими техниками, я нашел причину. Дело если точно не в самом симуляторе, он-то, по сути, обычный вирт с расширенными возможностями, то в сенсор-кресле пилота. Помнишь, я вам о нем говорил?
– Помню, – кивнул Кир. Разговор был совсем не таким, какого он ожидал. – Сенсор-кресло – биоэлектронный комплекс с элементами искусственного интеллекта и широким спектром модифицирования. Позволяет пилоту самому сконфигурировать удобную для него систему управления. Кроме того, обладает функцией интуитивного содействия пилоту – ФИСП, предсказывая его действия путем считывания мысленных сигналов и мелкомоторной реакции организма.
– Угу, молодец, – похвалил Лунин. – Все дело в ФИСПе, точнее, не в нем, а в его имитации на тренажере с, грубо говоря, стандартными настройками. А тебе они не подходят. Сиди ты в настоящем корабле, все было бы по-другому, так как кресло само подстраивается под параметры пилота. Вот так…
– Значит…
– Угу, давай в казарму, отдыхай, через полчаса придут техники, и мы с ними один из симуляторов специально под тебя подстроим, так что завтра посмотрим.
– Хорошо, – облегченно вздохнул Кирилл и улыбнулся.
Конец апреля выдался холодным. Промозглый дождь часто сменялся мокрым снегом, и, несмотря на вновь активированный купол защиты, на улице было не слишком уютно. Лед на озере потемнел, а вдоль берегов уже показалась полоска воды. Снег, все еще лежащий на земле среди деревьев и кустарников, превратился в непонятную темную кашу, которая с оттепелью начинала сочиться мутными ручьями, но стоило только ударить легкому морозцу, вновь застывала грязной кучей. И все же весна чувствовалась. Она присутствовала во всем: в этой капели, которая начиналась, едва солнцу стоило выйти из-за туч, в этих мутных ручьях, струящихся по асфальтовым дорожкам, в этом гомоне птиц за окном и даже в самом воздухе, который буквально пах весной. И это был какой-то необычный запах – в нем смешался запах пробуждающегося леса и запах прелой листвы, пролежавшей всю зиму под снегом, запах еще не до конца отошедшей от заморозки земли и запах молодой травы, которая, несмотря на все еще стоявшие холода, уже пробивалась на оттаявших пригорках вместе с первыми весенними цветами. Это был запах жизни. Люди, снующие среди серых коробок зданий, еще не до конца почувствовали это. Однако даже они уже все чаще останавливались на миг и, вдыхая его, ощущали какое-то непонятное волнение, – какой-то слабый зов, что шел из самых глубин их естества. А природа оживала с каждым днем. Почки на деревьях набухли и готовились выстрелить зеленой листвой, едва весна полностью вступит в свои права. Птицы уже активно искали место для новых гнезд или спешно реставрировали старые. У бетонной стены, которая окружала территорию академии, все чаще стали появляться лесные звери. Из-за тепла от силового поля, излучатели которого находились прямо перед забором, земля рядом с ним оттаяла быстрее, и трава здесь уже вовсю зеленела, привлекая из тайги различных травоядных. Вслед за ними потянулись и хищники, заставив поволноваться наблюдателей из числа кадетов-второкурсников, следивших за периметром академии.
