Нужно действовать. И действовать немедленно!..
– Нам нужно вернуться, – сказала она. – Лёль, ты слышишь?
– Слышу.
– Мы пойдём на катере или вызвать машину? – тут же спросил галантный и заботливый Лев.
– На катере, – вдруг отчётливо проговорила Марфа, про которую все забыли.
Она сидела на ковре, играла со своей собачкой по кличке Маня, рядом стояла миска малины, наполовину опустошённая.
– Марфуша, доченька, – спохватилась Лёля. – Ты прости меня, пожалуйста.
Девочка удивлённо посмотрела на мать. В её жизни всё было прекрасно, волнение взрослых передавалось ей, но не пугало. Она откуда-то знала, что это волнение не страшное. Марфа прекрасно осознавала, как страшно бывает, когда мать переживает и беспокоится, и страх придавливал её, Марфу, ещё сильнее прижимал к земле, на которой она и так держалась не слишком уверенно.
С появлением Мани, Вольки, игрушечной собачки и Сергея, который купил воздушные шарики, мать перестала так сильно бояться, и Марфа перестала тоже.
На обратном пути все молчали, думали каждый о своём. Даже Маня ни разу не вернулась мысленно к началу путешествия, когда всё было так славно и весело и радуга висела в водяных брызгах!.. И не успела пожалеть о том, что опять всё изменилось, судьба повернула в другую сторону и она не успела насладиться тем хорошим, что было с ними только что, совсем недавно!.. Она сидела в кресле на корме и строила планы. Лёля смотрела на воду, Сергей ушёл на нос. Марфа гладила то Вольку, то свою игрушку.
– Маня, – Лев присел рядом с писательницей, – что ты задумала?
– Ничего.
– Я прошу тебя всё же рассказать мне.
Маня скосила на него глаза. Вид у него был озабоченный.
– Мне нужно проверить одну штуку, одну догадку, – призналась она. – Но её можно проверить только в квартире у тёти.
– Разве квартира не опечатана?
Маня вздохнула:
– Опечатана, конечно.
В том, что она уже возвращалась в опечатанную квартиру, решено было не признаваться. И вообще! Лучше бы Лев сейчас ни о чём её не спрашивал и даже на неё не смотрел!..
Ей казалось, что он прямо-таки читает её мысли. Он смотрит на неё и понимает, о чём она думает.
Странное ощущение.
– Я тебе всё расскажу, – вдруг сказала Маня. – Мне только нужно додумать до конца.
– Давай додумаем вместе, – предложил Лев.
И она чуть было не решилась! Вот ещё секунда, и согласилась бы, и выложила бы всё, что знала, вернее, о чем догадалась, но тут катер взревел гудком и стал плавно разворачиваться, и Маня ничего ему не сказала.
Они пришвартовались у Синего моста, капитан откозырял, матрос выставил сходни. Сергей вернулся с носа и взял Марфу за руку.
Лёле показалось, что на прощание.
– Смотри, папа, какой корабль! Это настоящий? – заговорили сверху, с набережной.
– Ну, конечно, настоящий.
– Ух, здоровый какой! А почему он здесь стоит?
– Никогда тут пристани не было, – поддержал женский голос. – Ну, богатым у нас везде дорога и везде почёт!
– И везде пристань! – хохотнул мужик.
– Давайте тоже на нём покатаемся!
– Мы в другой раз покатаемся!..
– Я хочу на этом!
– На этом нельзя!
Опираясь на трость, Маня кое-как взобралась по ступеням, с силой выдохнула – больно было подниматься – и посмотрела на семью, которая обсуждала их «плавсредство», как давеча выразился Лев.
Мужчина в шортах и футболке, довольно симпатичный, дама вся в бантах и оборках, кажется, даже на сумке рюши, и двое детей, мальчик и девочка, с пуками сахарной ваты в руках.
Тут Маня поняла, что она знает их обоих! У Кирилла Юрьевича она чуть было не купила некое китайское изделие на четырех колёсах, а Эле дала автограф.
Всё это мгновенно пронеслось у писательницы в голове, и она оглянулась на Лёлю, которая поднималась на набережную следом за ней.
Пара тоже узнала Маню. Вернее, узнала женщина и стала дёргать мужчину за футболку:
– Кирюш, это же Марина! Здравствуйте! Мариночка, вот как интересно! Это ваша лодочка, да?
– Не то чтоб моя, – пробормотала Маня, – но мы на ней катались, да. Здравствуйте, Кирилл Юрьевич, Эля.
– А это наши детки, Сонечка и Максик! Дети, поздоровайтесь с тётей, она писательница! Мариночка, можно с вами сфотографироваться? И вот детишкам тоже? Можно?
Лёля выбралась на тротуар, увидела мужчину и женщину – Маня зорко наблюдала за ней, – нашарила руку Марфы и словно сделала попытку закрыть её собой.
– Привет, Кирилл, – проговорила она, лицо у неё стало каменным.
Мужчина посмотрел и отшатнулся, как от чумной.
– Господи, – пробормотала Эля, – вот так встреча. Называется, гулять пошли!
Сергей Петрович взбежал по ступеням и остановился. Только Лев Граф был абсолютно безмятежен.
– Добрый день, – сказал он любезно. – Позвольте представиться, меня зовут Лев Сергеевич. Ну, Марину Покровскую вы наверняка знаете, а это наши друзья, Ольга Александровна и Сергей Петрович.
– Кирилл, – неверным голосом произнес бывший Лёлин муж. – Эля, моя жена. И наши дети.
Сергей не понимал, что происходит, почему Лёля стоит как истукан, почему у Марфы сделалось испуганное лицо, почему Маня медлит и не уходит.
– Вы гуляете, что ли? – наконец спросил Кирилл у Лёли. – Мы вот тоже… гуляем. Выходной же. А мы всё время на работе. Вырвались, можно сказать.
– Кирюш, что ты объясняешь?! Ещё не хватает!..
– Как тебя зовут? – спросил мальчик у Марфы. – Это твоя собака?
Марфа молчала. Эля оттащила сына:
– Не нужно с ней разговаривать, – нагнувшись, прошептала она очень громко. – Ты что, не видишь, она больная!
– Какая больная? У неё ковид, что ли?
– Ах, какая разница! Может, и ковид! Ты не разговаривай с ней, и всё!.. А то тебя на карантин заберут!
– Не хочу на карантин, на кораблик хочу!..
– Пойдёмте, пойдёмте все на кораблик! – заспешила Эля. – Кирилл, ну что ты встал?
– Оль, ты это самое … там алиментов набежало, я тебе переведу… потом… как смогу. У нас ремонт, всякое такое. Ну, я ж денег не печатаю!
– Зато твоя бывшая печатает, – встряла Эля. – Видишь, на каких катерах раскатывает!.. Дети, пошли!
– Можно собаку погладить? – опять спросил мальчик и откусил огромный кусок ваты.
– Нельзя, нельзя, она укусит!
– Да ничего она не укусит, – возмутилась Маня. – Погладь собачку, мальчик, можно.
