– Ой, собачка! – сказала она дурашливым голосом. – Какая ты мерзкая, слушай!
Потянулась и принялась гладить Вольку по голове, чесать за ушами и потряхивать. Тот оглядывался на хозяйку с недоумением.
– И на свинью похожа, – продолжала восторгаться Кара. – И глазки у тебя какие-то дурацкие, и хвост торчком! Ясик, позвони этой чувихе, которая нам собаку обещала!
– Я вчера звонил!
– Ты сегодня позвони ещё, Ясичка, котёныш! Ну, когда уже, когда она нам отдаст нашу собачку! У нас красивая собачка будет, вся кудрявенькая, хорошенькая! Прикинь, – обратилась Кара к писательнице Покровской, – за собаку три тыщи евриков заломила и не отдаёт! Я, говорит, должна убедиться, что вы её будете любить! Конечно, я такую прелесть буду любить!
Маня присела рядом с блогершей на белый диван и потянула на себя Вольку. Ей не нравилось, что Кара его гладит.
– Мальтипу – порода не слишком… э-э-э… удачная, – сказала она осторожно. – Нужно брать только в проверенном питомнике. Они болеют часто, за ними нужно постоянно ухаживать.
– В смысле?!
– Водить на груминг, чтоб расчёсывали, за глазами следили, за ушами, стригли чтобы правильно.
– Так я ж сама не буду водить, – продолжала удивляться Кара. – У нас специально обученные люди есть, правда, Ясик?
– Наймём! – бодро откликнулся красавец. – Тебе лавандовый?
– Надоел лавандовый твой! С утра один лавандовый!
Маня оглянулась.
Ясон возился возле сверкающей стойки, отдалённо напоминавшей кухню.
– Люблю лавандовый, – поделилась Кара. – Постоянно пью.
– Лавандовый… что? – спросила Маня. – Чай?
– Ты чё, прикалываешься? Кофе, конечно!
В смежной комнате погас ослепительный белый свет, и выглянула девчушка, стриженная почти наголо, в матроске и парчовых шароварах.
– Кар, я монтирую и выкладываю.
– Давно пора выложить! И фишек добавь! – И зачем-то пояснила Мане: – Я ожидаю каких-нибудь фишек! Люблю фишечки! Ты будешь чего-нибудь? Пить, в смысле?
Маня пить отказалась наотрез. Ещё нальют лавандовый кофе, боже сохрани.
– Ну, так чего тебя прислали-то? – Кара взяла у Ясона из рук белую чашку, подобрала под себя ноги и указала ему на ковёр. Он с грацией молодой пантеры расположился, положил локоть ей на колени. – Я ж ей тогда сказала, что потом приду, а сейчас не могу. Занята я!
– Обстоятельства изменились, – сказала Маня, не слишком уверенная, что они поймут. – Мне нужно поговорить… с тобой.
– Со мной? – тут же спросил Ясон, и парочка засмеялась.
– Ну, говори, – разрешила Кара. – Я слушаю.
– Мне бы наедине.
– А у нас друг от друга секретов нету, – объявил Ясон. – Мы даже телефоны не прячем, да, Кар?
– Ну-у-у, котёныш, ты же у меня ревнивый! Я от тебя уже скоро начну прятать! А ты от меня не смей! – Кара лукаво взъерошила возлюбленному волосы. – Я всё равно узнаю, если ты мне изменишь!.. У меня глаз-алмаз!
Ясон потянулся и поцеловал сначала её запястье, а потом коленку.
– Да не собираюсь я тебе изменять, воробышек! Ты у меня чудик просто! И самая красивая девушка в мире!
– И умная, – подсказала Кара Ван. – Но я тоже ревную своего котёныша!
Мане показалось, что про неё забыли. Парочка от души миловалась, и было очевидно, что Ясон вот-вот начнёт расстёгивать брюки.
– Эээ… – проблеяла писательница в надежде, что её собеседники очнутся и на время приостановят… свою любовь.
Не тут-то было.
– Ты говори, говори, – чуть задыхаясь, велела Кара. Она покрывала лицо возлюбленного поцелуями. – Я слышу.
Ясон время от времени постанывал от наслаждения.
Хорошо бы окатить их водой из ведра – мечтательно подумала Маня.
Тётя Викуся на даче всегда так усмиряла котов в разгар любовного пыла, когда от их завываний некуда было деться, – подкарауливала в кустах с ведром и выплёскивала воду.
Мера действовала безотказно. На некоторое время жар любви от холодной воды затухал, и завывания и драки на участке прекращались.
– Кара! – позвали из-за раздвижных дверей. – Я выкладываю?
– М-м-м, – промурлыкала блогерша, не отрываясь от губ любимого.
– Вроде всё хорошо, антуражненько!
Кара вывернулась из крепких объятий.
– Где? Покажи! Не отправляй!
Перелезла через спинку дивана и скрылась в соседней комнате.
– Мы очень много работаем, – посетовал ничуть не обескураженный Ясон. – Бабло колотим! А как же? Время упустишь, и всё, никто о тебе не вспомнит.
– Это точно, – от души согласилась Маня. – И всё же я должна поговорить с Карой наедине. Где это можно сделать? Мы побеседуем, и я сразу уйду. У вас много дел, да и я человек занятой.
Маня умела иногда говорить так, что возражать никто не смел, – Алекс когда-то её научил.
Ясон немного подумал, поднялся с ковра – с грацией молодого тигра – и поманил Маню за собой.
– Вот здесь у нас кабинет, можешь разговаривать, если у тебя секретики. Только Кара по любасу мне всё расскажет!..
Как только Кара вбежала в кабинет, немного напоминавший приёмную в дорогой стоматологической клинике, Маня плотно закрыла за собой дверь и стала так, чтоб никто не мог ворваться.
– Ну чего, чего такое? – заговорила Кара, распластываясь на диване, на этот раз цвета спелой брусники. – Давай, говори скорей! У меня ещё сегодня съёмка и один эвент непонятный! Я мониторила, но про него мало пишут!
– Эмилию убили, – сказала Маня. – На другой день после того, как ты к ней приходила.
– Ясновидящую?! – поразилась Кара. – Ты гонишь! Кто? За что?
– Мы пока не знаем. Ты к ней приходила всего один раз? Когда мы познакомились?
– Ну да.
– Кто тебе её порекомендовал? Она принимает только по рекомендации.
– Надюха Обломская из «Камеди вумен», моя подруженция! А что такое-то?
– Надюха тоже обращалась к Эмилии?
– Ну, она, типа, замуж собиралась и хотела узнать про жениха, а что такое-то?! Я не при делах!
– Ты Эмилии звонила после визита?
Кара Ван в волнении стала подниматься с дивана.
– Да на фиг все эти вопросы!? Ты чего, думаешь, её я укокошила?! Или похайпить на мне собралась?
Маня вздохнула.
– Кара, – сказала она очень серьёзно, – человека убили. Из квартиры почти ничего не пропало, ну, то есть убили явно не с целью ограбления. Накануне к ней приходили люди, и ты в том числе. Мне нужно знать все подробности, даже самые мелкие.
