Весь оставшийся вечер Маня слушала сказки Андерсена в исполнении Лёли и думала.
Тирлим-бом-бом! Тирлим-бом-бом!
Маня открыла глаза.
Тирлим-тирлим! Бом-бом! Бом-бом!
Маня рывком села в постели.
Что происходит? Кто это поёт у неё в номере?
Какой-то гном в телевизоре плясал и пел:
– Тирлим-бом-бом, тирлим-бом-бом, клянусь своим дурацким лбом!
– Марфа проснулась очень рано, – сказала Лёля покаянным голосом, – пришлось включить мультфильмы. Она уже три часа смотрит. Мы вас разбудили, Маня?
– Мы вчера перешли на «ты», – пробормотала Маня, подумала и добавила: – Клянусь своим дурацким лбом!
Откинула одеяло и стала рассматривать собственную ногу-бревно. В размерах оно нисколько не уменьшилось, зато расцвело дополнительными красками – фиолетовыми, зелёными и розовыми.
Лёля подошла и тоже посмотрела.
– Может, нужно к врачу? Вдруг это рожистое воспаление?
– Нужно купить ещё одни штаны, – сказала Маня решительно. – Вот это действительно нужно! Смотри, какая у меня шляпа!
И она нацепила шляпу, которую на ночь положила рядом с собой. Со вчерашнего вечера она только и делала, что хвастала шляпой перед Лёлей.
Трудно было представить себе более нелепое зрелище, чем Маня в пижаме с задранной штаниной, с торчащими во все стороны волосами и… в шляпе.
Лёля, еще не привыкшая к Маниным чудачествам, не сразу нашлась, а потом всё же сказала:
– Очень красиво.
– Это не просто красиво! – провозгласила Маня басом. – Это смерть под парусом, так красиво!
И, держась за стены и припадая на ногу-бревно, отправилась в ванную и там посмотрелась в зеркало. Смотрела она не столько на себя, сколько на шляпу, конечно!..
Как это интересно, когда за тобой… приударяют! Ведь Лев сказал именно так – «я решил за вами приударить»!
За Маней никогда не ухаживали мужчины, всегда это делала она – развлекала, приглашала, угощала, выслушивала, советовала, поддерживала, наряжала! А тут вдруг такие чудеса на старости лет! Волшебные подарки, разные намёки, таинственные разговоры о «Синей птице» и о том, что в детстве Маня Поливанова «была плаксива»!..
А впереди ещё прогулка по водам!..
За завтраком Маня объявила, что они отправляются в гости, но по делам.
– В какие гости? – не поняла Лёля. – Маня, нам нужно подумать, что делать дальше! Мы же не можем жить здесь с тобой… всегда.
– Я сама не могу тут всегда жить – дорого встанет! А в гости мы идём как раз, чтобы продолжить расследование.
– Маня, давай отнесём Хотэя в отделение и всё там расскажем.
– Давай, – тут же согласилась писательница. – Только для начала прорепетируем. Начинай рассказывать!
Лёля молча смотрела на неё.
– Ну, как ты водила дочку на сеансы целительницы, которую потом убили. Что ты должна целительнице полмиллиона и не знала, как будешь расплачиваться. В тот самый вечер, когда её убили, ты к ней пришла поговорить о долгах, но она разговаривать не стала, а невесть зачем подарила тебе фигурку, и ты ушла. На другой день к тебе явились незнакомые люди и стали требовать, чтоб ты отдала им то, что взяла у целительницы, но ты не отдала, потому что забыла, что именно взяла. Потом ты прямиком помчалась в «Асторию» и с тех пор живешь здесь. Затейливо получается?
– Маня, но ведь что-то нужно предпринимать!
– Я стараюсь, – сердито сказала Маня. – Изо всех сил! И не мешай мне, пожалуйста!..
Устроив Марфу – она рисовала в тетрадке, няня, средних лет дама в форменном платье, сидела рядом, зоркая, как фрекен Бок, – они вызвали такси и поехали «на острова», как туманно выразилась Маня.
– Я дорогу помню не очень, – объявила Маня водителю, – но буду стараться.
– Куда мы едем? – спросила Лёля.
– Мне нужно поговорить с Полиной, она жена Дюши. Ну, того, с мотоциклом!
– Зачем?
Маня подумала, завозилась и вытащила из рюкзака фотографию, украденную со стола Ирины Гороховой. Лёля очень удивилась.
– Откуда она у тебя?!
Теперь удивилась Маня:
– Так я её вчера спёрла! Когда специально чуть не упала!
– Господи, – пробормотала Лёля. – Для чего?!
Маня сунула фото ей под нос.
– Это Ирина, видишь? А это как раз Полина, Дюшина жена! Стоят себе, две такие прекрасные! И Дюша вчера сказал, что мы с ним почти родственники! Это когда я спросила про Ирину. Я хочу узнать, почему они вместе сфотографировались и почему мы с Дюшей почти родственники!
– А почему ты самого Дюшу не спросила?
– Тю! – сказала Маня. – Закон психологии! Он расскажет совсем не то, что мне нужно, он же мужчина! Надо поговорить с женщиной.
– Ты давно с ними знакома?
– А, – ответила Маня. – Уже два дня. Я встретила Полину, когда меня похитили. И она меня спасла.
Лёля повернулась и посмотрела Мане в лицо:
– Ты шутишь? – спросила она. – Ты всё время шутишь!
Маня пожала плечами.
Как ни странно, улицу с «миллионными заборами» она нашла почти сразу, словно много раз здесь была. Они выбрались из машины и осмотрелись. Справа блестел за деревьями Финский залив, слева простирались сады и усадьбы.
– Я никогда здесь не была, – растерянно сказала Лёля. – Ни разу! И даже не знала, что в центре города есть такие… дачи.
– Как много нам открытий чудных, – провозгласила Маня, – готовит просвещенья дух!
И захромала по тротуару. Волька, которого на этот раз взяли с собой, потрусил за ней.
Возле самых затейливых ворот Маня остановилась, осмотрелась и нажала кнопку домофона.
– Здравствуйте! – закричала она, как только ответили. – Я к Полине, меня зовут Марина Покровская! – Подумала и добавила, сунувшись прямо к микрофону: – Я писательница!
Калитка отворилась, и Маня помахала Лёле – идём, идём скорей!..
За калиткой простирался натуральный сад Тюильри. Идеальный газон, розовый гравий, фонтаны и поливалки, купы роз и поздних пионов, жужжание пчёл и, возможно, шмелей, ароматы лаванды и, возможно, настурций. Всё как в тот раз, когда Маня побывала здесь впервые!
– Марина! – раздался чей-то голос. – Как хорошо, что вы заехали!
Маня завертела головой.
По розовой дорожке к ним спешила та самая авантажная дама, которая тогда помогла ей и которую они только что видели на фотографии рядом с Ириной Гороховой.
