– Очень по-питерски, – оценила Маня.
Им нужно было на тринадцатый этаж, Ирина обещала заказать пропуск. Лёлю Маня собиралась протащить контрабандой.
Они уже начали подниматься по мусорной подушке на ступени, когда на набережной оглушительно загрохотало, загремело, завыло и к самому подъезду подкатил громадный сверкающий мотоцикл.
Лёля с Маней бросились в разные стороны – железная зверюга стала как вкопанная в двух сантиметрах от них.
Чудовищного вида мужик ударил свою машину в бок, выставил подножку, выпростал из шлема башку и покрутил шеей.
– Дюша! – завопила Маня в восторге. – Дюша-Слон! Это я, Маня!..
Чудовище прищурилось и раскинуло в стороны гигантские руки.
– Ба! – загремело оно. – Вот так встреча на Эльбе!..
И они с разгону обнялись, словно самые лучшие друзья, которых надолго разлучила судьба-злодейка.
– Я тебе забыла собачью сумку отдать, – во весь голос заговорила Маня, тыкая Дюшу-Слона кулаком в кожаную грудь. На них оборачивались прохожие. – Помнишь, когда ты меня подвозил?
– Да шут с ней, дарю!
– Познакомьтесь, это Лёлик, моя родственница из Крыжополя, а это Дюша-Слон собственной персоной!
– Вы чего здесь делаете, девчонки?
– Нет, ты что здесь делаешь? Катаешься на просторе?
Дюша тяжело вздохнул.
– Эх, хорошо бы покататься! Сейчас самая погода! Так нет, работать надо!
Маня оглядела сначала Слона, а потом офисное здание. И прищурилась.
– Ты что, здесь работаешь?
Дюша застенчиво кивнул.
– Вот прям тут, в этом шикарном месте?!
– А что?! Хорошее место, новое! Хотите, я вам экскурсию проведу? Ещё немного от работы поотлыниваю!
– Постой-постой. – Маня опять ткнула его кулаком в грудь. – Ты кто?
– Свиной пихто! – И они оба захохотали как сумасшедшие над такой превосходной шуткой. Дюша даже глаза утирал.
– Не, честно! Вам чего тут надо, девчонки? Помощь нужна? Я всё организую, базара нет!
– Да ты кто есть-то?
Подскочил человек в безупречном костюме, Дюша кинул ему ключи от мотоцикла. Тот подхватил связку, завёл машину и медленно укатил за угол. Маня проводила его глазами.
– Холдинг у меня, – признался Дюша-Слон и погрустнел. – Вакуумные установки для газопроводов делаем. Но это на заводах! А здесь так, контора.
– Выходит, ты не Слон, а кабан, – провозгласила Маня. – Дюша-Кабан!
– Типа того, – согласился тот. – Так чего тебе тут понадобилось, красавица?
– Да у меня встреча с приятельницей, она здесь работает.
– На каком этаже?
– На тринадцатом, а что?
– Да это наш этаж-то! – Дюша опять захохотал. – Ну, потопали, потопали за мной!..
– Ты бы приказал поляну расчистить, – в спину Слону сказала Маня. – Кругом у тебя красота, а посредине помойка!
– Где?! – удивился Дюша. – Эх, ёлы-палы, правда помойка! Иван, – это было сказано одному из охранников, которые завидев процессию, повскакивали с мест, – вызови уборщиков, пусть подметут.
И через плечо ещё кому-то:
– И начальника административно-хозяйственной службы ко мне.
– Хорошо, Эдуард Владимирович.
У Лёли было растерянное лицо, а Маня ликовала от души.
– Чаёв, кофеёв, птичьего молока? – на ходу спрашивал Дюша. – Или чего посолидней, время-то уж к обеду!..
– Ничего нам не нужно, спасибо!
– Ишь, вежливая какая! Спасибо! Пожалуйста! Здорово, орлы и орлицы! – громогласно поприветствовал он стайку людей, собравшихся в приёмной. – У меня гости, так что айн момент!
И приёмная, и кабинет показались Мане роскошными. Она всегда считала, что верх изысканности и вкуса у неё в издательстве, где правила железной рукой в замшевой перчатке знаменитая Анна Иосифовна. У неё кругом были ковры, старинная мебель, канделябры, торшеры, наборный паркет. Здесь всё другое – современное, модное, прямое, без завитушек, но общее впечатление богатства и процветания, пожалуй, то же самое.
Дюша прошагал к огромному письменному столу – видимо, он, как и Маня, любил всё большое и настоящее – и с ходу принялся смотреть какие-то бумаги.
– Кого вызвать-то? Что за приятельница тут у тебя?
– Ирина! – выпалила Маня. – Ирина Горохова!
– Иди ты! – Дюша оторвался от бумаг, подмигнул и сказал непонятно: – Так мы с тобой, считай, родственники, писательница! Так чего жмёмся-то? Чаю или кофе? Или коньяку?
– Кофе! – выкрикнула Маня, как на линейке в школе.
– Чаю, – прошептала Лёля, словно в приёмном покое больницы.
В дверь постучали, и вошла та самая последняя тётина посетительница, затевавшая, по мнению Эмилии, какое-то тёмное дело.
Завидев Маню, она… остолбенела. То есть, на самом деле превратилась в столб, неподвижный, неживой.
– Ир, тут к тебе подруги явились! Я их встретил!
– Добрый день, Ирина! – поздоровалась Маня весело.
Столб, который только что был Ириной, в ответ даже не шевельнулся.
– Ну, чего все застыли, я не пойму!
– Дюш, мы с Ирой наедине поговорим, хорошо?
– Да отлично! Я тут тоже пока поруковожу малость, а потом опять могу покатать, кто хочет!
– Мы хотим, мы! – завопила Маня, в памяти которой был свеж тот, первый полёт на Дюшином кентавре. – Ну, мы пойдём, да?
– Только не уходи, не предупредив! Чаи и кофеи сейчас к Ире принесут.
Остолбеневшая Ирина повернулась на деревянных ногах и зашагала прочь из кабинета. Маня и Лёля пристроились за ней.
– Что за цирк вы устроили? – грозно спросила Ирина, как только они отошли на порядочное расстояние. – Вы что, знакомы с… Эдуардом Владимировичем?!
Вопрос был глуп – очевидно, что знакомы, – и Маня не стала отвечать.
Комната, где помещалась Ирина, была угловой – окна выходили на набережную и на город, должно быть, очень красиво. Маня боялась высоты и терпеть не могла открытых пространств, чувствовала себя как на юру – незащищённой.
Она выбрала кресло, стоящее так, чтобы из него не особенно открывались виды, и усадила рядом с собой Лёлю.
– Зачем Эмилия вас прислала? – На своем месте Ирина почувствовала себя уверенней. – Это она вас познакомила с Эдуардом?
– Эмилия с ним не знакома. У меня к вам несколько вопросов, Ирина.
– Каких ещё вопросов?!
– В тот день, когда вы приходили, помните, вы видели Эмилию в последний раз?
