Маня Поливанова закинула голову к потолку, чтоб не пролились слёзы, и сказала громко:
– Ну, вообще говоря, ничего не случилось! Можно подумать, что в первый раз! Хорошо, он вообще сообразил, что звоню я, а не из химчистки! Он же всегда всё забывает, а уж когда думает о своём, пиши пропало.
Самоуговоры что-то не помогали.
И всякие правильные слова – нужно просто подождать, не обращать внимания, он скоро приедет, и всё наладится – не действовали.
Маня держалась изо всех сил, но в ванной всё-таки заплакала.
…Ну, разве так можно?! Особенно сейчас, когда он ей особенно нужен!
Горячая вода хлестала с потолка, Маня подставляла то один, то другой бок.
Нужно перестать реветь и переходить к делу!..
Изо всех сил намыливая короткие волосы, она стала придумывать, что дальше.
Перво-наперво нужно вернуть к жизни телефон. Вспомнить во всех подробностях вчерашний вечер – вдруг из глубин всплывёт что-то важное.
Разыскать в интернете человека по имени Лев Граф, сейчас ведь можно найти почти кого угодно, потому что все как один варятся в этом общем сетевом супе!
Попытаться установить, кому принадлежит дом, в котором заперли Маню. Если удастся установить, кому он принадлежит, возможно, станет понятно, зачем её туда привезли.
И – самое главное! – найти всех, кого принимала Эмилия накануне смерти. А первым делом замороженную Ольгу Александровну, которая соврала, что не приходила к тёте тем вечером!
И тут Маню Поливанову, писательницу Марину Покровскую, осенило.
Давно должно было, но осенило только что!
Единственным человеком, который мог её похитить – ведь это было похищение! – является Лев Граф. Больше некому.
Последнее, что помнит Маня – как он начал подниматься из-за стола, чтобы проводить ее. Если он не оставил Маню на скамейке в сквере, значит, именно он отвёз её в тот подозрительный дом и запер на все замки.
Если всё так, значит… значит он точно связан с убийством Эмилии, и, возможно, собирается прикончить Маню. Тогда и неработающий телефон объясняется очень логично и просто – его вывели из строя специально!..
– Так, – громко сказала Маня и закрыла воду. – Нужно что-то делать.
Ему известно, что она живёт в «Астории», она сама и доложила, дура! Он или его подручные вернутся, обнаружат, что она сбежала, и вновь поймают ее.
Нужно уходить.
Только вот… куда?
Вернуться в тётину квартиру, проделав всё то же, что и вчера, – отклеить бумажку, открыть дверь и зайти? Но как она станет там ночевать?! Она не сможет, со страху в окно выпрыгнет!..
Ничего не придумав толком, Маня лихорадочно затолкала в рюкзак вещи – ноутбук, косметичку, давешнее платье, несколько банок Волькиного паштета. Чемодан пусть пока останется здесь, куда она его денет!
А картотека?!
Маня собрала карточки, составила ящики в сумку «Пегги Гуггенхайм», прицепила на поводок бультерьера и захлопнула за собой дверь.
Когда двери лифта открылись на первом этаже, прямо перед собой она увидела…
– Добрый день, – вежливо поздоровался Лев Граф. – Как вы себя чувствуете?
Маня отступила обратно в кабину.
Двери лифта закрылись и открылись вновь.
– Вы опять наверх или выходите?..
На деревянных ногах Маня сделала шаг из сверкающей золочёной кабины.
И выдавила:
– Что вы здесь делаете?
– Я здесь живу, точно так же, как и вы. Почему вы смотрите на меня, словно я башибузук, а вы болгарская пленница?
– Я не могу вспомнить вчерашний вечер, – проговорила Маня. – Что произошло?
Лев молчал. Физиономия выражала искреннее сочувствие.
– Мы… э-э-э… закусывали в сигарном клубе, и я вас проводил. Вас кто-то потом напугал?
– Никто меня не пугал!
– Может быть, кофе, Марина? Присядем? Я бы как раз поднялся наверх и принёс книгу на подпись. А то мы встречаемся, а вашего автографа у меня так и нет.
– Я тороплюсь.
– Вы уезжаете? – поинтересовался Лев живо. – Помочь вам с багажом?
– Я никуда не уезжаю, мне просто нужно… по делам. И вообще! Что вы ко мне пристали!..
Тут он сказал с совершенно иной интонацией:
– Я просто хочу вам помочь.
– Мне не нужна помощь, спасибо!
И дунула от него прочь, волоча Вольку и «Пегги Гугенхайм» с картотекой.
Что ему нужно? Он на самом деле живёт в «Астории» и не имеет никакого отношения к Маниному похищению? Или врёт, чтобы вновь заманить ее в ловушку?!
По залитой солнцем Большой Морской Маня доскакала до ближайшего салона связи, и там выяснилось, что симкарты в её телефоне… нет.
Пропала. Исчезла. Похищена.
Кто-то вчера вечером всерьёз озаботился тем, чтобы оставить её без связи.
Ожидая, пока «активизируют» новую карточку, Маня присела на широкий подоконник, подтянула поближе Вольку, чтоб не затоптали – в салоне было много народу, – достала ноутбук и открыла почту.
Несколько приглашений в разнообразные программы, на радио, в ютуб, на телевидение. Письмо от Митрофановой с вариантами названий нового романа. Собственное Манино письмо себе самой с реквизитами банка…
Стоп.
У Мани похолодело в затылке.
Ну, конечно, конечно же!..
Как это она забыла?!
У Эмилии было железное правило, которое Маня неукоснительно соблюдала: каждый вечер после ухода последнего посетителя пересылать на свою почту заполненную за день таблицу! Эмилия уверяла, что ей так удобно – она может в любой момент и откуда угодно посмотреть свою почту и прочитать записи!..
Маня набрала тёткин пароль – свой она не помнила, а этот знала наизусть, если б забыла, ей бы влетело!
Да. Вот оно, сообщение с таблицей в приложении, которое она сама и отправила.
Ну, только бы всё получилось!
Таблица открылась как миленькая!
Первым номером – Шумова Ольга Александровна, дочь Марфа, телефон. Какие-то загадочные слова, которые Эмилия произносила, тоже здесь, в сохранности. Но главное – телефон!..
– Волька, ты понял, да?!
Пёс посмотрел на неё, сел на задницу и принялся чесаться.
Маня сохранила таблицу в трех разных папках – на всякий случай! – и открыла строчку «Лев Граф». Она не присутствовала при их разговоре, и вполне может статься, что его координат в таблице как раз нет! Но он был – должно быть, Эмилия сама внесла.
Как только ей вернули её собственный работающий аппарат, Маня тут же, прямо из салона, позвонила железобетонной Ольге Александровне и сказала, что им необходимо встретиться. И наврала, что так распорядилась тётя.
