— А-а! — вскрикнула я и отскочила. — Горячо! — отпрыгнула, но облегчения мне это не принесло.
— Дорофеева, ты куда летишь без стука?! — рявкнул преподаватель. А у меня кожу жгло, из глаз брызнули слезы, а шипела и причитала, дуя на себя, оттягивая ткань. — Снимай быстро блузку, дай посмотреть…
— Вы издеваетесь?! — сквозь слезы спросила и отвернулась от его тревожного взгляда, как приклеенного к моей груди.
Жгло все сильнее.
— Что я там не видел? — раздраженно спросил Демьян.
— Там вы ничего не видели!
Он достал какой-то белый флакон.
— Это от ожогов. Его сейчас же нужно нанести, чтобы снять боль и не было волдырей. — Я отвернулась и все же стала расстегивать блузку, мне хотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Тоже мне преподаватель нашелся. А он продолжил свою тираду:
— Повернитесь, а свое остроумие на занятиях будете оттачивать. А не…
— Давайте уже это ваше средство! — оборвала его возмущенно.
— Повернись! Приставать не буду, — насмешливо уточнил.
Перспектива стоять раздетой перед незнакомым мужчиной не воодушевляла, я глубоко вздохнула. За что мне все это? Демьян за плечо развернул меня к себе лицом, взбалтывая баллон, и распылил пену мне на место ожога. Сразу стало намного легче. Кожу еще жгло, но средство приглушало боль охлаждающим эффектом.
— И как мне домой ехать? — слезно вопросила.
— Дай впитаться и флакон возьми домой, вечером попроси кого-нибудь распылить.
Он вложил баллон мне в руку, взял папку со стола и вышел из кабинета.
Мне правда стало легче, и когда я смогла нормально вдохнуть, накрыло пониманием, как смотрел на меня этот мужчина. Щеки моментально начали гореть сильнее, чем грудь.
Когда уже можно будет уехать? И как сделать это так, чтобы не встретиться с преподавателем? А если он вернется быстрее, чем пена впитается?
Жжение не проходило. Хотелось закрыться и убежать. Но я продолжала стоять в обители преподавателя. Все вокруг такое мрачное, серое, ни одного яркого пятна. Это, конечно, не показатель характера человека, но… Одно радует — здесь чисто, стол не завален бумагами, нет грязных кружек.
Хотя для чего это все мне? Анализировать этого мужчину вообще не хочу и не буду! Тоже мне нашелся покоритель женских сердец. Вон, Лидка есть, любая другая девчонка пускай о нем думает, а я не буду.
Все, точка. И хватит тут вообще стоять.
Я обернулась в поисках салфеток или тряпки, чтобы убрать пену с груди, и услышала стук в дверь.
Боже мой. А если это кто-то из моих одногруппников? Не дай бог войдут и увидят меня в таком виде! Я же потом от позора не отмоюсь! И слухи сразу расползутся, что я голая стояла в кабинете и ждала препода, который мне курсовую не принимал.
Ничего умного не придумала, как спрятаться за шкаф. Я уже надеялась, что никто не войдет, но удача сегодня точно не на моей стороне.
Дверь открылась, и кто-то вошел, постукивая шпильками. Я закусила губу, чтобы меня не увидели и вообще не проходили дальше порога. Но и тут мимо. Кто-то прошел прямо к столу, я осторожно взглянула на гостью.
Лидка.
Я снова спряталась и притаилась. Она что-то делала, а затем быстро вышла из кабинета.
Пронесло.
Нужно быстро уходить.
Глава 7
Демьян
Это дурдом. Откуда она вообще такая взялась? Открыл дверь и вошел в кабинет к другу.
— Виталик, сделай мне кофе, пожалуйста, — присел на диван и прикрыл веки, но ее образ все равно стоял перед глазами.
— У тебя кофе кончился или машина сломалась? — усмехнулся друг, но по шагам слышно, что встал и пошел делать.
— Именно. И сломалась и кончилось… Скажи, когда уже неучи пойдут на каникулы? Сколько там осталось?
— О-о-о-о, — присвистнул и засмеялся Виталик. — Как тебя накрыло. Какой курс на этот раз?
— А ты не знаешь? — Я почувствовал аромат кофе и открыл глаза, Виталик смотрел на меня удивленно. — На меня же повесили кураторство.
— Вот гадство… — Виталик поморщился.
Ему повезло больше. Хоть и пришли в начале этого года с ним сюда вместе, но из-за моего отца стараются запихнуть везде, а его не трогают. Только вот Виталик не видел в этом катастрофы, как я, и называл меня зачастую дураком. А мне не нужны привилегии отца и его деньги. Я сам все могу.
— Вот именно, — забрал у него чашку с кофе и отпил.
На вкус напиток был не так приятен, как на запах. А я только что вылил самый вкусный на блузку очередной выскочки и при этом еще остался виноват и давлюсь этой бурдой…
Ненормальная. Не разгромит мне там кабинет?
— Хочешь, могу тебя разгрузить и подстраховывать. К какой группе тебя приставили?
— Третий курс, триста седьмая.
— О-о-о, я у них замещал историка раз. Неплохая группа, в основном женская.
Я поднял на друга взгляд, он мне подмигнул.
— То есть ты был бы не против встречаться со своей студенткой?
Я подозревал, что он вообще без принципов, но не настолько же открыто.
— А почему нет? Мы свободные люди прогрессивного времени. Сейчас уже стерты грани между преподавателем и студентом в плане личных отношений.
— Так, — мне надоело слушать это безнравственный бред моего коллеги и друга. Это уже перебор. Оставь это при себе.
Он засмеялся и присел рядом.
— Ты сам просил. Что, девчонки стали донимать?
— А они когда-нибудь останавливались? Стоило нам перевестись с тобой сюда, как паломничество какое-то началось в кабинет…
— Это да. Может, сегодня оторвемся?
— Понедельник же, — одним глотком допил кофе, встал и сполоснул кружку.
— Ты говоришь как старик. Ты же не зануда! — смеясь, подтрунивал надо мной друг.
— Нет, но в восемь нужно быть на работе. А опаздывать нельзя… Ушел на пару. Спасибо за кофе.
Я пошел на выход и услышал вновь насмешливый голос Виталия:
— А если она тебе понравится, то забей на свои предрассудки. И прости живи, хватит уже затворничества…
Но на это я уже ничего не ответил. Вышел из кабинета и пошел на пары. Проходя мимо своего кабинета, хотел заглянуть и посмотреть как там Дорофеева. Все же я и правда слегка виноват. Но вспомнил ее бешеный взгляд, покрасневшие щеки, губы, и сразу перехотелось заходить. Это не пытка для на меня — это наказание.
Но только подошел к двери, как она открылась, и Дарьяна опять налетела на меня. Теперь уже я ее придержал, чтобы не упала.
