Не звонит и не звонит. Значит, так правильно.
И Федотов не звонит.
Права Зоя: я синий чулок и всех от себя разогнала. И, наверное, никогда не выйду замуж.
– И что такого? – удивилась Регина, когда мы вели с ней девчачьи разговоры за чаем на работе. После нескольких недель моего отсутствия, моя сотрудница встретила меня огненно-рыжим цветом волос и экстремально короткой стрижкой. За два года знакомства таких кардинальных изменений в её внешности ещё не случалось. Видимо, во время моего отсутствия Регину постигла новая любовь, ведь обычно она меняла свой образ под стать новому кавалеру, поэтому теперь я ждала потрясающего по сценарию рассказа. Но когда я решила погрустить о том, что, наверняка, останусь одинокой старой девой, рассуждать Регина принялась вполне трезво. – Моя тетя никогда замужем не была. Прекрасно, кстати, поживает. Собачек разводит, деньги этим зарабатывает, путешествовать ездит. Чувствует себя вполне вольготно. И выглядит, кстати, лет на пятнадцать моложе своего истинного возраста. А всё почему? Потому что нервы целы!
Я грустно покивала.
– У меня с нервами беда.
– Мы в этом сами, Настасья Родионовна, виноваты. Зачем мы нервничаем? Вот ваши мужчины много нервничают?
Я подняла на Регину смятенный взгляд.
– Ты так говоришь, – осторожно проговорила я, – будто у меня их много.
– Если бы было недостаточно, не переживали бы, – глубокомысленно заметила Регина. А я решила, что мне пора завязывать советоваться с ней.
О том, что Петя всё-таки отправился к отцу на съемочную площадку, чтобы взять интервью, я опять же узнала от Зои. Бабушка пересказывала мне, как я понимаю, со слов отца, происходящее, и я, по её довольному тону, поняла, что она ждет выхода этого интервью.
– Он даже ко мне приезжал, Настя.
– Петя? – переспросила я. На самом деле была удивлена. Прошло две недели со дня моего отъезда, и, как оказалось, огромное количество событий прошло мимо меня. Петя успел записать интервью с отцом, с бабушкой…
– Сказал, что очень жаль, что не смог поговорить с тобой. Отличное бы получилось интервью. Семейное.
Я нервно хохотнула.
– Он ещё с кем-то говорил?
– Просил Альбину уделить ему пару часов времени. Думаю, что Рому он о чем-то просить побоялся. К нашему зятю, как говорится, на кривой кобыле не подъедешь.
Странно было слышать подобное из уст бабушки. Я обдумала и аккуратно переспросила:
– Ты за что-то злишься на Рому?
Зоя помолчала, после чего вздохнула в трубку.
– Не злюсь. Но между ним и Альбиной что-то происходит… Оба ходят недовольные друг другом, почти не разговаривают.
– Не обращай внимания, – попросила я. – Ты же знаешь, они помирятся.
– Может, и помирятся. Вот только никакой душевностью от их примирений не пахнет.
Я не хотела ничего об этом знать, не хотела. Поэтому решила вернуться к теме, с которой мы начали разговор.
– Так что там Петя? Ты с ним говорила?
– Он расспрашивал меня о Родионе. Очень хороший мальчик, кстати.
Я посмеялась.
– Родион?
– Петя, Настя. Зря ты так несерьёзно к нему относишься.
– Может быть. Но, кажется, он махнул на меня рукой.
– Потому что ты опять уехала за тридевять земель. Здесь надо быть. Устраивать свою жизнь. Ни один умный человек от своего счастья бегать не будет.
– Хорошо, бабушка, – почти пропела я в трубку. – Обещаю скоро вернуться.
– Вот и возвращайся. Я и матери твоей сказала, что тебе жизнь надо в столице устраивать, а не на периферии.
– Да я где угодно её могу устроить, – рассмеялась я. – Любви хочется.
– Всем хочется, – фыркнула Зоя, и попрощалась.
Всё-таки бабушка у меня замечательная. Всегда найдёт нужные слова для поддержки.
Отец тоже мне позвонил, чему я, признаться, удивилась. Обычно он такой привычки не имел, звонить мне со съёмок, откуда-то издалека, и делиться новостями и настроением. А тут, по всей видимости, сыграли роль мои взаимоотношения с Петром. Рассказывать отцу о том, что эти самые взаимоотношения вроде как сами собой сошли на нет, я не стала, выслушала Родиона. Он говорил со мной серьёзным, бравым тоном, судя по всему, войдя в образ своего героя. Что там мне Петя рассказывал? Советский геолог? Папа даже по интонациям, что я слышала в телефонной трубке, был на него похож. Всё-таки он талант.
Родион рассказал про интервью, про то, как они с Касимовым сидели у костра и разговаривали, и звучало это даже в пересказе весьма колоритно. Отец порадовался, что, наконец, у него берут интервью не в студии, не в декорациях мегаполиса, а там, где он проживает судьбы своих героев. Его слова, не мои. Родион откровенно предвкушал выход передачи в эфир, а я за папу порадовалась.
– Хвалил там своих дочек, хвалил, – сказал мне Родион напоследок горделивым тоном. – Умницы и красавицы.
– Мы тебя любим, папа, – сказала я за себя и за Альбину.
Вот только в день выхода интервью, день у меня выдался суматошным, как назло навалилось несколько «смотрин», как мы называли просмотр квартир клиентами. Я понимала, что опаздываю к началу, но ещё и в пробке умудрилась постоять. И когда вбежала в квартиру, от начала эфира прошло уже не меньше десяти минут. В довершение моей поспешности, когда я путалась в ключах и в застежках на туфлях, зазвонил телефон. Я не собиралась отвечать, искала глазами пульт от телевизора, но увидела на экране имя Федотова, и замерла на мгновение, вспомнив, сколько дней мы с ним опять не общались. И малодушно за телефоном потянулась. Но совсем не ожидала, что мне в ухо раздастся его глухой, напряжённый голос:
– Ты смотришь?
Я моргнула, потом догадалась, что он про интервью.
– Нет, только телевизор включаю. В пробке простояла.
– Настя, смотри, – повторил он, будто и не слышал моих объяснений. – Стаса Грушева включи.
Я насторожилась. А как тут не насторожишься, когда даже Роман Юрьевич с тобой таким тоном разговаривает?
Экран телевизора, наконец, вспыхнул, я нажала на кнопку нужного канала, а в сознании промелькнуло удивление. При чем тут Грушев?
На экране появилось лицо отца. Всё, как он описывал. На горизонте горы, зелень, отец небритый и в штормовке у костра устало и сурово улыбается. Понятно, что всё это декорации к фильму, но смотрелся Родион потрясающе. Этакий эталон мужской красоты, силы и надежности.
– Я люблю свою работу, – говорил он. – Я мечтал об этом, в этом моё призвание. Но работа – это далеко не всё в жизни. Главное в жизни мужчины – семья. Мне в этом плане очень повезло. У меня замечательная жена, я очень её люблю. Дочки – красавицы. – Хриплый, басовитый, будто простуженный смех. – Одна другой лучше, при этом, совершенно разные. Бог дал мне шанс исправить ошибки, которые я когда-то совершил. Сейчас я могу признаться, что переосмыслил свою жизнь. На многое, с возрастом, взглянул по-другому. – Отец приложился кулаком к раскрытой ладони другой руки. – Знаю, как нужно честно жить. Знаю, сколько стараний для этого приходится приложить.
