– Просто спроси. Что ты хочешь знать?
Он поводил сжатым кулаком по льняной скатерти. Признак нерешительности и нервозности. Но глаз с Алёны, он при этом не спускал.
– Правда то, что говорят про тебя и Барчука?
Алёна невинно моргнула.
– А что про нас говорят? Даже интересно.
– Что ты с ним живёшь.
– В том, что мы с Мишей, – с нажимом проговорила Алёна, – живём вместе, нет ничего ужасного.
– Значит, правда?
Она кивнула.
– Правда. Тебе это неприятно?
Прохоров казался разочарованным.
– Я думал, врут. То есть, преувеличивают.
– И кто, по-твоему, преувеличивал? – полюбопытствовала Алёна. – Зоя? – Вадим промолчал, а Алёна, в итоге, развела руками. – Видишь, она снова оказалась права на мой счёт. Я быстро переключилась на мужика побогаче.
Вадим сверлил её взглядом.
– Это так?
Издеваться над ним расхотелось. Алёна отодвинула от себя пустую чашку, облокотилась на край стола.
– Вадим, зачем ты задаёшь мне все эти вопросы? Какая сейчас разница: с кем живу я, с кем живёшь ты? Что поделать, так случилось. Нелепо закончилось. Но… мне, на самом деле, было хорошо с тобой. Давай не будем становиться врагами.
– Я не хочу быть твоим врагом. Наоборот.
– Что – наоборот? – удивилась Алёна.
Прохоров моргнул, выглядел потерянным, как ребёнок. Который сам до конца не понимал, чего хочет.
– Хочу быть твоим другом. Хочу тебе помочь.
– Мне, вроде, не нужна помощь.
– Ты уверена?
Она кивнула. И поспешила ещё раз его заверить:
– Не нужна, Вадим. У меня всё хорошо.
– С ним?
Стало ясно, что не даёт Вадиму покоя. Ему хотелось обсудить кандидатуру Барчука в роли её любовника. Алёне же захотелось встать и убежать. Как разговаривать с мужчиной с задетым самолюбием, который смотрел на неё с явной претензией, словно это она его бросила, а не случилось всё наоборот, она не знала.
– Вадим, что ты хочешь?
– Ты же говорила, что Барчук грубиян и хам. Что он ненавидит людей.
– Я ошибалась, – твёрдо ответила Алёна, понимая, что вступать с Прохоровым в дискуссию сейчас совершенно бесполезно.
– Он оказался принцем из сказки?
– Вадим, тебя не должно это интересовать. У тебя есть Зоя. Мне казалось, что твоя мечта сбылась. Она очень похожа на меня, при этом молода, игрива и любвеобильна. И всегда говорит тебе правду. Что стало не так?
Вместо ответа, Прохоров отвернулся. А Алёна насторожилась, разглядывала его.
– Что не так?
– Всё так, – сказал он после паузы. – Зоя – прекрасная девушка, с ней весело, легко. Она хорошо ладит с мамой.
– Слишком хорошо, да? – догадалась Алёна. Понимающе улыбнулась. – Она секретничает с твоей мамой, сдувает с тебя пылинки, всем вокруг показывает, как тебя любит, безмерно и горячо. Она молода, красива, амбициозна. Хотя, у моей сестры амбиции на уровне средневековья. Она хочет кататься, как сыр в масле, демонстрировать всем свою красоту и улыбку, а для этого ей нужен дурак, который будет её содержать.
Вадим перевёл на Алёну сосредоточенный взгляд, и ей пришлось прикусить язык. Даже руку вскинула, останавливая себя и извиняясь перед ним.
– Прости. Но я тебя предупреждала, ты не можешь этого отрицать. Я говорила тебе, что она недолго будет играть роль глупой девочки, ей захочется большего. Куда большего. – Алёна протянула руку и похлопала Вадима ею по сжатому кулаку. Взяла и сказала: – Заканчивай это. Мой тебе совет. Беги от неё, Вадик.
– Я не могу.
Алёна помолчала, затем изобразила скупую улыбку.
– Влюбился?
Он поднял на неё глаза. Затем пожал плечами, как школьник.
– Не знаю. – Прохоров сделал глубокий вдох. – Алён, она сказала, что беременна.
Алёна в первый момент растерялась, затем до её сознания дошло, какую новость ей сообщил Вадим, и после короткого шока, у Алёны вырвался смешок. Затем ещё один. А Прохоров рассерженно поджал губы.
– Что ты смеёшься?
Она тут же замотала головой, смеяться перестала.
– Извини, просто… Ты уверен?
– Зоя мне вчера сказала.
– А перед этим ты не намекал ей, что хочешь с ней расстаться?
Он поёрзал на стуле.
– Так прямо нет, но… Она стала какой-то другой, мне это не нравится.
Алёна всё же покачала головой.
– Господи, как она похожа на мать. – Даже глаза закрыла, так невыносимо стало. И сразу кинуло в жар, захотелось на улицу, в свежесть сентября.
– Ты думаешь, она врёт? – в голосе Вадима звучала откровенная надежда.
А Алёна вдруг припомнила разговор с сестрой месяц назад, как та говорила, что готова на всё, лишь бы удержать Вадима. И даже не его самого, а тот уровень жизни, который он мог ей дать.
Прохорова стало жаль. По-настоящему жаль, не смотря на всё, что между ними случилось, на все его слова и поступки по отношению к ней, зачастую несправедливые и болезненные.
– Скорее всего, не врёт. И я совершенно не удивлена такому повороту событий. – Алёна на Вадима посмотрела, тот выглядел подавленным. – А ты что, совсем не рад будешь? Ты же говорил о детях, мечтал о сыне.
– Мы с тобой мечтали, – проговорил Вадим в сторону. – Мы планировали, всё было правильно и понятно. А сейчас я не знаю, чему я рад. Или не рад.
– Потому что твоего мнения не спросили? Ты уже взрослый мальчик, Вадим, должен был понимать последствия…
– Мы предохранялись! – выдохнул он в негодовании.
Алёна смотрела на него с сожалением.
– Ты или она? Она тебе сказала, что пьёт таблетки, а ты поверил? Вадим, это же Зоя.
– И что мне делать? – спросил он.
А Алёна лишь плечами пожала.
– Я не знаю. Если она беременна, это твой ребёнок. Ты должен нести ответственность. А уж как ты будешь это делать, я не знаю. И советовать тебе не могу.
– А кто может?
Алёна помолчала, а затем сказала то, за что стало немного стыдно. Не за сами слова, а за ту мелкую месть, что в эти слова вложила, но промолчать оказалось выше её сил.
– У тебя же мама психолог, посоветуйся с ней.
Вадим смотрел на неё, в упор. Спросил:
– А ты?
И этот короткий вопрос означал именно то, что означал, и Алёна в ответ на него улыбнулась.
– У меня всё хорошо. Я счастлива.
