Ноги не слушались. Я на четвереньках поползла к ближайшим колоннам с артефактами.
Драгоценности, монеты, украшения, рассыпавшиеся из сундуков и ларцов, впивались в ладони и колени, но я не обращала внимания и ползла дальше, судорожно пытаясь угадать: что из всего этого может помочь Эверию?
Стоило приблизиться, артефакты как сумасшедшие начали вздымать в воздух, обращая на себя внимание. Только зачем мне кольца, веера, браслеты, защитный панцирь, перья и другие странные амулеты, назначения которых я не знала?
Вот если бы попалась хоть одна колбочка с зельем! Или Эверий был в состоянии дать мне совет!
Обернулась на магвела, в надежде, что он пришел в себя, однако чуда не случилось. Эверий не двигался. Зато пятна алые увеличивались на глазах…
— Блин! Блин! Блин! — в отчаянии я металась по залу, пока тихий свист, нарушивший тишину родового хранилища, не привлек внимания.
Обернулась на звук и увидела — над Эверием дергалась тоненькая серая червоточина. Она-то и издавала неприятный свист, рваными стремительными движениями опускаясь к магвелу.
Я бросилась к нему и, схватив за руку, оттащила от странной точки.
Эверий закашлялся.
Упав на колени, я склонилась над любимым.
— Он найдет хранилище… по моей крови… — прошептал магвел, не открывая глаз. Лицо у него бледное, обескровленное, с обострившимися чертами и чернотой под глазами. Я сразу поняла, что Эверию очень плохо. — Беги… в…
Я накрыла его губы ладонью, не желая, чтобы он тратил последние драгоценные силы.
Вместо одной червоточины было уже две, рядом побивалась третья. И они все стремились к магвелу.
Бежать?! А куда, если, кроме родового хранилища, у меня нет иного убежища?! И сил на перемещение тоже нет?!
Под оглушающие удары сердца и противный свист, набиравший силу, я как зачарованная наблюдала за появлением новых червоточин. Их количество росло, а первые набирали силу, ширились, темнели.
Одно стало настолько черным, что из него выскользнула серая струйка и превратилась и тоненького нитевидного червя…
Впервые я видела, как взламывали пространство! Об этом мне никто не рассказывал, но я не сомневалась, что сейчас происходит именно это!
Душа ушла в пятки. Накатила паника. Злость разлилась по венам. Она же привела в чувства.
Эверий спас меня тогда. А сейчас я, во что бы то ни стало, спасу его. Нас!
Схватив магвела за ворот сюртука, потянула его к проходу, откуда в прошлый раз накатила грозная родовая сила. Сработает ли она? Я не знала, а иного способа спасения придумать не успевала: тонкие черви прогрызали пространство, росли, сплетались, принимая очертания портала. Вот-вот Эбрер проникнет в хранилище!
Пол зала гладкий, проход не так уж далеко, однако я настолько ослабла, что двигалась медленно, Эверия тащила рывками, причиняя боль. А он даже не приходил в себя.
Каждый рывок выходил слабее предыдущего. Я не сдавалась, однако когда до прохода оставалось совсем немного, воздух задрожал, заколыхался, а потом в одной из червоточин появился глаз Эбрера!
— Цып, цып, цыпленочек! — приторно сладкий голос Ворона разлился по хранилищу.
Отвлекшись, я наступила на подол платья и упала.
— С таким восхитительным приданым не невеста — мечта! — пространство с шипением разверзлось, и из него вышел Советник.
Ступив на каменную плиту, его каблук громко цокнул, напомнив, как в прошлый раз Эбрер преследовал меня на чердачном этаже императорской резиденции, как жестоко пнул беззащитного Снежка…
Эбрер — бессердечный человек, и жалости от него ждать не следует.
В попытке подняться, я оперлась рукой на стену. Остался кровавый отпечаток, однако родовая защита не сработала.
— Бросай слабака и поприветствуй твоего будущего супруга! — Эбрер сделал еще шаг. Ему
больше не было нужды изображать терпеливого, снисходительного придворного. Сейчас он был самим собой: злым человеком со взглядом, полным ненависти. Черные глаза алчно сновали по артефактам и сокровищам, кривая ухмылка расползалась, превращая лицо в отталкивающую маску скалящегося людоеда.
Всего несколько шагов до цели, а у меня закончились силы. И все же я дрожащими руками пыталась тянуть Эверия.
— Ты мне не рада? — осклабился Эбрер, подбираясь все ближе. — Твои непослушание и упрямство будят во мне зверя! — Рявкнул так, что я вздрогнула. Зато собралась духом и еще немного приблизилась к проходу.
— И куда невестушка ползет?! Я здесь, милая, — он поманил меня к себе, — и теперь это все мое, благодаря тебе, глупышка! Ты так жаждешь спасти это арривийское ничтожество, что притащила его сюда, проложив путь в крепость! Теперь это все мое!
Хохоча как ненормальный, он потянулся к поясу и вынул черный тонкий кинжал.
— Я сегодня великодушен! Можешь принести извинения и поцеловать своего будущего супруга, — Эбрер выставил вперед ногу, явно намекая, что целовать надо мысок черного ботинка.
Пока он бахвалился, я успела немного отдышаться и еще приблизиться к вожделенному, спасительному проходу. Но Эбрер раскусил хитрость и в два широких шага настиг нас.
В надежде, что моя кровь пробудит родовую силу, я потянулась к каменной стене. Коснулась, оставляя отпечаток, однако защита хранилища и не думала срабатывать, словно полностью выдохлась в прошлый раз, обрушившись на Эверия.
— Бросай арривийского неудачника и беги! — Эбрер облизнул губы, и меня передернуло от омерзения. Пусть его черты не лишены привлекательности, душа Ворона давно почернела. Иначе и быть не могло у человека, который ради власти убил жену, и не испытывал по этому поводу ни капли раскаяния, не говоря уже об угрызениях совести.
Я оставляла вновь и вновь отпечатки на стене. Даже разок чудом дотянулась до прохода. Но ничего не происходило!
— Потешились, и будет, — ухмыльнулся Эбрер. Сделав шаг, он приблизился вплотную к ногам магвела. Черное лезвие опасно сверкнуло в его смуглой руке.
Я упала на грудь Эверия и закрыла собой, с горечью осознавая: последнюю наследницу рода убьют в родовом хранилище.
