Но в жизни мы не можем внедриться в головной мозг, создать ложную память или стереть ту или иную информацию. Однако мы можем сделать что-то сознательно и создать условия, при которых мозг сам поменяет восприятие событий, и мы получим нужный результат другим, не компульсивным способом.
Как создаётся ритуал?
У вас есть обусловленная навязчивой мыслью о заражении потребность мыть руки по 3–4 раза, но по любому незначительному поводу. Раньше вы об этом не думали, но в силу ряда обстоятельств, стрессовых ситуаций, какой-то негативной информации, вы стали представлять, что сейчас очень много микробов на тех же поверхностях или вещах, и они могут быть достаточно опасными. Так вы моете руки уже давно, и сама мысль о микробах, возможно, уже и не появляется. А просто появляется желание вымыть руки после того или другого, опасного в вашем восприятии, контакта.
Вы, за пределами самого акта, понимаете, что делаете что-то не так, может даже и в какой-то степени абсурдно (мыть руки 3 раза, если дотронулся дома до выключателя или ручки двери). Но вы не можете без последствий для эмоционального состояния помыть меньше, так как возникает ощущение неудовлетворенности или беспокойства и тревоги.
Что изменилось в модели конкретно этого поведенческого акта и соответствующей ему нейронной группе?
Во-первых, в стадии афферентного синтеза появилось другое восприятие опасности микробов при конкретном контакте. Таких контактов может быть огромное количество, и выбор идёт не только по наличию реальной и видимой грязи, но и по представлению о том, что здесь может быть достаточно опасная поверхность. И вот вы, имея в совокупности мотивов для выполнения процесса мытья рук новый элемент, другое восприятие опасности контакта с выключателем или ручкой двери, решили, что надо бы помыть руки раза два, а лучше три. Вы помыли три раза и получили нужный результат, который завершил поведенческий акт, через получение положительной эмоции (условно – всё в порядке, опасности нет). Нейронная группа получила новый опыт, который привёл к удовлетворяющему нас результату.
В дальнейшем, при условии, что новый элемент (мысль о том, что ручка или выключатель в опасных микробах) постоянно начинает присутствовать в афферентном синтезе, а обратная афферентация (проверка совпадения модели результата и реального результата) не видит рассогласования, система выдает сигнал удовлетворения полученным результатом.
Параллельно с этим процессом и сам способ поведения каждый раз получает подтверждение на достоверность. В соответствующей нейронной группе создаются и закрепляются всё новые и новые нейронные связи и шипики. Новый условный слой обретает с каждым разом свою "прочность" и с истечением времени приобретает статус первого выбора и динамического стереотипа.
Ранее мы описали динамический стереотип на примере пользования стулом. Сначала мозг обучается такому поведению через сознательный контроль положения сидения стула. Но после многократного выполнения одного и того же действия мозг создаст динамический стереотип и отключит сознательный контроль. Но как только произойдёт рассогласование с имеющимся стереотипом, мозг мгновенно выдаёт сигнал тревоги и включает сознательный контроль.
Таким образом, новая модель поведения становится доминирующей. А когда модель стала доминирующей и стереотипной, то теперь для стадии афферентного синтеза не нужно чёткое понимание наличия мысли или представлений об опасности, так как они уже априори имеются. Мозг не будет тратить энергию на возбуждение этих нейронов. Лишний контроль отключается, как если бы он включал лампочку, но на меньшую мощность, которой недостаточно, чтобы мысль ясно осознавалась. Эта мысль не пропадает, в противном случае модель стала бы работать по-другому. Она, как бы на дальнем плане или в фоне, не такая яркая, как в начале создания ритуала.
Ещё одна особенность ритуалов, заключается в том, что восприятие компульсивных действий имеет важное отличие от обычного поведения. Выполняя обычные, некомпульсивные действия, мы получаем удовлетворяющий результат. Но ещё мы получаем восприятие нашего обычного поведения как необходимое и достаточное (оптимальное). У нас не возникает двойственного отношения к нашим действиям. При компульсивном поведении мы получаем тот же приспособительный результат, но у нас возникает ощущение, что мы делаем что-то лишнее, а иногда даже абсурдное. Такое восприятие ритуала происходит не на стадии принятия решения и во время выполнения, а после получения результата (помыли руки) или в любое другое время, но за пределами ритуала и обстоятельств его вызывающих.
С одной стороны, ритуал воспринимается нужным, необходимым и достаточным, когда его выполняют. Но в другое время человек думает: что-то не так с моим поведением, я делаю что-то лишнее, да это вообще абсурд какой-то, раньше я так не делал, другие так не делают. Другими словами, мы не можем сказать, что ритуал дает только успокоение и удовлетворение, и он нужен для этого. Ритуал доставляет дискомфорт, раздражение и усталость от факта его наличия, а не от результата его выполнения. Этим он существенно отличается от обычного поведения. При компульсивном поведении возникает сигнал рассогласования рациональной и интуитивной оценки поведения. Именно это и даёт возможность воспринимать ритуал проблемой, несмотря на его "нужность" и "положительную" функцию. У детей это рассогласование появляется в разное время, в зависимости от развития рациональной части мышления.
8. Механизм ОКР
Обсессивно-компульсивное расстройство условно делят на ОКР с наличием навязчивой мысли без ритуалов и ОКР с наличие навязчивой мысли и компульсивного поведения.
В литературе по ОКР, многочисленных зарубежных и русскоязычных статьях, особенно со ссылками на работы американского клинического психолога, специалиста в области терапии ОКР Стивена Филлипсона
[1], мы может прочитать о наличии чистого "О". Далее, как в анекдоте, вспоминая или уже не вспоминая доктора Филлипсона, начинают употреблять это выражение даже без кавычек. Создаётся впечатление, что есть какие-то два разных вида ОКР. Одно чисто обсессивное, которое характерно наличием только навязчивой мысли, а другое обсессивное и компульсивное одновременно.
Представляется вероятным, что восприятие ОКР как наличие двух разных составляющих – обсессий и/или компульсий, – связано с самим определением "обсессивно-компульсивный". Но если мы вспомним историю возникновения термина "обсессивно-компульсивный", то мы получим масло масляное. Зигмунд Фрейд называл ОКР навязчивым неврозом "Zwangsneurose". В Англии этот термин перевели как одержимость "оbsession". В Америке как принуждение "сотршЫоп". Термин "обсессивно-компульсивное расстройство" возник как компромисс.
История появления выражения "чисто О" имеет совсем другой смысл, который как раз и означает, что такое разделение ОКР на "чистое О" и ОКР с компульсиями приводит к непонятной путанице и заставляет думать, что способы решения проблемы должны быть разные. Что имел в виду доктор Филлипсон?
