В дверь номера постучали, и посыльный из ресторана принялся распаковывать внушительную корзину и сервировать стол.
Начатая оружейная тема дала Агасферу повод поинтересоваться перспективами военного столкновения с Японией. До сих пор он старательно избегал затрагивать в разговорах политические темы.
– Война с Японией? – удивился Даттан. – Помилуйте, это даже как-то несерьезно! За последние три года я пять или шесть раз побывал в «стране самураев» и, уверяю вас, не заметил каких-либо признаков подготовки войны с большим и сильным соседом.
– А усиленные закупки вооружений в Европе? А военные корабли, которые британцы и немцы усиленно лепят по японским заказам на своих верфях?
– Я рассказал вам все, что знаю! – пожал плечами Даттан. – Если желаете услышать мнение военных, то могу познакомить вас в клубе со штабными офицерами, которые профессионально отслеживают ситуацию.
Даттан вынул из-за воротника салфетку, аккуратно промокнул ею усы. Время завтрака за разговорами пролетело быстро.
– Ну а как насчет обещанного «десерта»? – поинтересовался коммерсант, кивая на маузер. – Анастасия Васильевна, если не ошибаюсь, нынче собирались продемонстрировать нам свои стрелковые успехи?
– Только если вы пообещаете не смеяться, как Миша, над моими промахами!
– Слово чести! – торжественно поклялся Даттан.
Перед тем как сесть в экипаж, он, извинившись, вернулся в гостиницу к портье, и, набросав короткую записку, попросил посыльного срочно доставить ее в контору «Кунста и Албертса».
– Никак отпрашивались у старших партнеров фирмы? – поддела его Настенька.
– Что-то вроде того, – согласился коммерсант, забираясь в экипаж на место рядом с извозчиком.
Не спрашивая, куда ехать, извозчик, шлепнув вожжами по боку кобылы, повернул к привычному «стрельбищу», а там, не менее привычно отправился в кусты коротать время, пока господа натешатся. Мальчишка-помощник из слободки расставил на толстом поваленном дереве банки-мишени и ушел с линии огня.
– Господа, вы обещали не насмехаться! – напомнила Настенька, вставила в маузер заполненную обойму, потрясла кистями рук и открыла по мишеням беглый, но не слишком результативный огонь.
Агасфер и Даттан, захватив с собой складные парусиновые стульчики и корзинку с бутылочным пивом, пересыпанным льдом, устроились в нескольких саженях позади линии огня.
– Да, господин Берг! – вспомнил Даттан. – Как-то днями вы начали разговор о возможной помощи, в которой нуждаетесь – и замолчали. Ваш вопрос решен или вы передумали обращаться ко мне?
– Скорее, пытаюсь узнать вас получше, чтобы не ошибиться, – рассмеялся Агасфер, разглядывая на свет высокий стакан с темным японским пивом.
– А может, просто развлекаетесь, возбуждая в человеке естественное любопытство? Давайте, выкладывайте, Берг!
– Ладно, уговорили! Но прежде скажите мне, что вы знаете о консервах вообще и как к ним относитесь?
– Мне доводилось пробовать американских консервированных омаров, а также продукцию камчатских предпринимателей – консервированного лосося. И то и другое в своем натуральном виде, доложу вам, намного вкуснее! К тому же камчатскую банку без зубила и молотка не откроешь; можно помереть с голоду, если под рукой нет этих приспособлений. Это, так сказать, потребительская часть ответа на ваш вопрос, барон. Ну а что касается консервного производства, то это не мой профиль. Смутно предполагаю, что сие производство должно иметь достаточно большую сырьевую базу – в зависимости от предмета консервирования, мясо, рыбу или фрукты-овощи. Вот, пожалуй, и все!
– Ну, тогда наберитесь терпения, Адольф Васильевич: история не слишком коротка и имеет несколько глав, как толстая книга. Глава первая: мое семейство было весьма состоятельным, а отца можно смело назвать любителем всяческих авантюр. Уйдя на покой и поселившись в имении, он выписал уйму различных журналов и всякой литературы с одной-единственной целью: найти надежное вложение своим капиталам. Разбирая после смерти батюшки его весьма обширный архив, я обнаружил массу акций и ценных бумаг каких-то обществ и товариществ, которые либо давно лопнули, либо изначально были лишь приманкой для простаков. Однако среди всего этого бумажного хлама обнаружилась и пара «жемчужных зерен». Одним из них был контракт с некой норвежской фирмой. Контракт был из рода отсроченных. То есть батюшка вступил в это норвежское товарищество и внес в него солидный денежный пай. А норвежцы, в свою очередь, взяли на себя обязательство по первому требованию пайщика поставить ему рыбоконсервное оборудование и оказать техническое содействие в строительстве и запуске консервной фабрики. Ну, там была еще масса оговорок насчет упомянутой вами сырьевой базы, банковских гарантий, разрешительных бумаг от правительства и прочей зубодробительной чепухи…
– Не такая, доложу я вам, это и чепуха, – буркнул Даттан, открывая новую бутылку пива. – При грамотном оформлении контракта там должны быть оговорены сроки и условия использования пая вашего батюшки.
– Да, это там есть: я отдавал бумаги на банковскую экспертизу и написал, в свою очередь, письмо в правление этих норвежских заводчиков. Все подтвердилось! И я, как наследник, могу в любой момент представить норвежцам стадо коров, яблоневые сады или купчую на рыбопромысловые участки – и получить новейшее оборудование для консервного производства и техническую помощь. Это – конец главы первой, Адольф Васильевич. Но погодите: к нам спешит Настенька. Что такое, родная?
– Нет, вы видели? Вы видели, господа? – раскрасневшаяся Настенька, размахивая маузером, указала на бревно с расставленными банками. – Три удачных попадания подряд! Три мишени долой! Но вы, кроме своего пива и деловых разговоров, ничего вокруг не замечаете!
– Настенька, дружок, нельзя так размахивать оружием! – укорил ее Агасфер. – И потом: пиво и разговоры не мешают нам наблюдать за твоими успехами. Дай-ка мне пистолет!
Проверив обойму, Агасфер, почти не целясь, тремя выстрелами сбил с бревна три банки-мишени.
– Это ведь было примерно так? – невинно осведомился он. – Продолжай, Настенька, ты просто молодец!
Раздосадованная Настенька схватила маузер и, круто повернувшись, пошла на свою огневую позицию.
– Ну зачем вы так? – пробормотал Даттан.
– Ничего-ничего! Злость только придаст ей азарта и желания доказать, что и она чего-то стоит. Итак, глава вторая, Адольф Васильевич! Она же – самая короткая. Убедившись в том, что контракт не является никчемным хламом и, что самое приятное, как-то выпал из сферы внимания душеприказчиков моего батюшки, я с грустью отложил его подальше. Ни тучных стад, ни садов, ни средств для их приобретения у меня, увы, не было – по крайней мере, до выполнения главного условия покойного батюшки, о котором не хочется лишний раз и говорить-то! Я имею в виду службу.
– Кажется, я вас понял, барон, – протянул коммерсант. – Понял и готов озвучить третью главу вашей скорбной повести сам. Попав на Сахалин, вы полагаете, что очутились в рыбном раю. И что там можно понастроить этих консервных заводов по всему побережью. Но поспешу вас огорчить, господин барон. Во-первых, находясь на государевой службе, вы не имеете права, кроме как по специальному высочайшему соизволению, заниматься коммерцией. А во-вторых, вряд ли мои компаньоны и старшие партнеры господа Кунст и Албертс согласятся заниматься несвойственным им доселе рыбоконсервным делом.
