⁂
А вечером Берги принимали гостей и визитеров. Все хлопоты по приему гостей опять-таки взял на себя Даттан. Заявившись часа через два после приезда Агасфера, он привел с собой метрдотеля из «Немецкого клуба». Согласовали меню «высокоторжественного» ужина на 6–8 персон.
– Я о вашем визите не распространялся, – многозначительно поглядев на Агасфера, сообщил Даттан. – Но твоему купчине и партнеру, Семенову, конечно, не сказать не мог. С супругой обещал явиться. Мое начальство приглашено, но вряд ли придет: господа Кунст и Албертс, сами понимаете, люди очень занятые. Доктору вашему, Бронштейну, приглашение передал – ну, без него никак: он первенца и принимал! Как вы насчет Шнитке? Если не возражаете, я ему телефонирую.
– А ваша супруга, Адольф Иванович? Неужели не возьмете с собой? С нею восемь персон, включая меня и Настеньку, получается. Приведете? Ну, вот и славно!
Воспользовавшись Настиным объявлением о том, что сынишку пора кормить и укладывать спать, мужчины решили перекурить. Для этого выбрали будущий кабинет главы семейства.
Едва закрыв за собой дверь Агасфер, повернулся к собеседнику:
– Адольф Иванович, этот Петр с револьвером – ваша инициатива?
Тот молча кивнул.
– Это совершенно необходимо? Действительно, в городе неспокойно? Или?..
– Вот именно – «или», Берг! Знаете, сразу после несколько театрального появления у нас господина Манасевича-Мануйлова я навел о нем справки – к счастью, есть у меня еще в столице свои люди. Очень скользкий и опасный тип. В Париже оставил о себе весьма недобрую память, шантажируя и интригуя направо и налево. Ходят слухи, что пару раз организовывал акции физического воздействия на слишком упрямых и лично принимал в них участие. Как он втерся в доверие к директору Департамента полиции – непонятно! Распускает о вас слухи как о матером преступнике и заговорщике. Вот по пути из Иркутска сюда у вас не было никаких… инцидентов?
– Ах, вот оно что… Был один инцидент, как вы изволите выражаться, Адольф Иванович. Напоролись мы с Настенькой на вооруженную засаду.
– И чем кончилось, позвольте полюбопытствовать?
– Я застрелил всех нападавших, – пожал плечами Агасфер. – Вы бы лучше спросили: кто был в той засаде.
– И кто же?
– Офицер из заграничной спецслужбы, любовница и сообщница шпиона и русский наркоман!
Даттан застонал и покрутил головой:
– Боюсь спросить – каким образом инвалид-чиновник сумел обзавестить такими врагами? Не не скажете, полагаю?
– Пока нет, Адольф Иванович. Может, как-нибудь потом…
Помолчали.
– Говорите прямо, Адольф Иванович: у него есть ордер на мой арест?
– Не знаю, дружище. Правда, не знаю! Но лучше бы вам с ними не встречаться. Как я погляжу, рука у вас тяжелая, и решения вы быстро принимаете. Не знаю даже, что и делать.
– Что же мне, не успевши приехать, обратно на Сахалин сбегать? А Настенька с Андрюшей? Оставлять страшно, а взять с собой, как вы понимаете, я не могу. Вы можете себе представить младенца на нартах собачьей упряжки?!
– Как ни крути, а я вижу только два варианта, Берг. – Даттан задумчиво рассматривал тлеющий кончик сигары. – Либо откупиться, либо… Либо считать, что вы снова попали в засаду!
– Опомнитесь, Адольф Иванович! Одно дело – застрелить действующего австрийского агента с двумя приспешниками, и совсем другое – полномочного представителя Департамента полиции.
– Беру свои слова назад. Тогда «барашек в бумажке». Судя по отзывам, это редкий мерзавец и мошенник. Но сколько он потребует? Не пару штофов водки, полагаю…
– Второй вариант, между прочим, имеется! – помолчав, заговорил Агасфер. – Манасевич-Мануйлов – бугор. Ваши друзья сообщили вам об извращенных пристрастиях этого субъекта?
– Что-то такое упоминалось. В связи с князем Мещерским
[103], по-моему… Погодите, вы предлагаете подсунуть Мануйлова такого же «бугра» и сыграть на этом? Где ж я вам его возьму, милый барон? Бугры себя не афишируют – тем более в небольших городках типа нашего! Но – погодите: нас, по-моему, зовут! Ладно, будем пока думать!
⁂
Все гости явились с подарками для новорожденного, чем немало смутили Агасфера и Настю. Не с пустыми руками явился и незваный, девятый гость… Услыхав шум в передней, Агасфер, извинившись, выбрался из-за стола и поспешил спуститься в переднюю, где увидел плотного мужчину лет 35–40, с гладко выбритым лицом и аккуратными усиками – его не пускал наверх Петр. Это был Мануйлов – размахивая бумагой с гербами и печатями, он сулил стражу всех чертей.
Вздохнув, Агасфер велел Петру впустить гостя и принять у него тяжелое драповое пальто.
– Давно бы так, господин Берг! – Мануйлов тут же выудил из верхнего кармашка смокинга серебряную ложечку. – А я не с пустыми руками! Для вашего наследника, барон, прошу!
– Что вам угодно, господин Манасевич-Мануйлов? – холодно осведомился Агасфер. – У меня собрались несколько самых близких друзей – неужели вы не могли отложить свой полицейский визит на день-два?
– Ну-у, зачем вы так? – без малейшего смущения укорил Мануйлов. – «Полицейский визит»! Мы, по-моему, не враги с вами, Берг. Или вам привычнее именоваться Агасфером? И где же правила русского гостеприимства? Голодного накормить, холодного обогреть… Признаться, я озяб и весьма голоден!
Мануйлов ловко проскочил мимо слегка ошарашенного Агасфера и безошибочно направился в столовую.
– Позвольте рекомендоваться, дамы и господа! Надворный советник Манасевич-Мануйлов Иван Федорович! Ну-с, где тут наш новорожденный?
Посюсюкав над младенцем, он аккуратно положил на его конвертик свое подношение и оглянулся в поисках свободного стула. Ничего не понимающая Настя распорядилась принести стул для нового гостя. Болтая и смеясь, Мануйлов просидел за столом с полчаса, потом очень естественно спохватился: дела, господа, дела! Простите великодушно – вынужден убежать.
Соблюдая этикет, Агасфер отправился провожать гостя. Уже надевая пальто, Мануйлов повернулся к хозяину и без намека на улыбку произнес:
– Жду вас завтра, господин Берг, в своем нумере. Я остановился в гостинице «Европа». Надеюсь, обойдемся без глупостей в виде срочных отъездов?
Что и говорить, вечер был окончательно испорчен.
⁂
Шагая на следующее утро в гостиницу, Берг угрюмо размышлял над тем, что идет, в сущности, навстречу своей судьбе.
В секретном архиве Министерства внутренних дел империи хранилось объемистое дело коллежского асессора Ивана Федоровича Манасевича-Мануйлова. На обложке надпись: «Совершенно секретно. Выдаче в другие производства не подлежит. Хранить вечно». Несмотря на устрашающую надпись, в свое время Агасферу удалось буквально на десять минут остаться в хранилище с этим делом наедине. Этих минут оказалось достаточно для того, чтобы его уникальная память навсегда отпечатала в мозге все, что в папке содержалось. Он родился предположительно в результате любовной связи князя Мещерского с иудейкой Ханкой Мавшон. Воспитывал его купец 1-й гильдии Федор Манасевич – отсюда и двойная фамилия.
