– Эту часть я понял прекрасно, – перебил Николай.
Korol Rezni. Король шрамов. Из множества прозвищ, что когда-либо ему давали, это определенно было не худшим, но при этих словах внутри него беспокойно ворочался демон. Полегче, мы вроде как достигли понимания, ты и я. Хотя демон не был особо последователен.
В течение следующего часа Николай с Тамарой опрашивали сулийцев, которые согласились описать им тлен, а затем присоединились к Зое и Толе.
– Ну и? – спросил он, стоило им только подняться на холм.
– То же, что и под Балакиревом, – ответил Толя. – Пятно темноты, расплывающееся по местности, словно раньше времени опустившаяся ночь. Все, чего касается тьма, превращается в тлен: животные, имущество, даже люди растворяются, как дым, не оставляя ничего, кроме бесплодной пустоши.
– Всего день назад здесь проходили пилигримы, – добавила Зоя. – Последователи Беззвездного святого. Они утверждают, что это наказание за правление неверующего короля.
– Вздор. Я очень даже верую, – возразил Николай.
Толя вздернул бровь.
– Во что?
– В хороших инженеров и выдержанный виски. Миров со своими приятелями встретили пилигримов хлебом-солью и с удовольствием выслушали их изменнические речи?
– Нет, – ответила Зоя с ноткой удовлетворения в голосе. – Большинство из них помнят и войну, и разрушение Дарклингом Новокрибирска. Они прогнали этих фанатиков из города.
– Похоже, в Ярености действительно любят собираться толпой. Что эта женщина тебе сказала?
– Без понятия, – сказала Зоя. – Я не говорю по-сулийски.
Тамара уставилась на нее.
– А по виду казалось, что ты ее поняла. Было похоже, что ты изо всех сил пыталась скрыться с ее глаз.
Так, значит, не только Николай это заметил.
– Не неси чушь, – огрызнулась Зоя. – Мне дело нужно было сделать.
Толя кивнул Николаю.
– Сулийцы от тебя не в восторге, да?
– Я не уверен, что у них есть поводы для восторга, – сказал Николай. – Они не должны жить в страхе на нашей земле. Я недостаточно времени уделял тому, чтобы обеспечить их безопасность.
Еще один пункт в его список провалов. С тех пор как занял трон, он успел столкнуться с множеством врагов – с Дарклингом, фьерданцами, шуханцами, юрда-паремом, проклятым демоном, живущим внутри него.
– Мы все живем в страхе, – с этими словами Зоя послала лошадь в галоп.
– Полагаю, это ее способ сменить тему, – заметил Толя.
Они последовали за ней и как только добрались до вершины холма, Тамара обернулась и окинула взглядом рану, нанесенную полям пятном тлена. – Беззвездные правы только в одном. Это как-то связано с Дарклингом.
– Боюсь, что так, – согласился Николай. – Мы все видели пески Каньона. Серые и безжизненные. Такие же, как и земля после гнили. Я думал, что стоит Теневому Каньону исчезнуть и тьме рассеяться, как земля, которую он занимал, исцелится сама собой.
– Но там так ничего и не растет, – сказал Толя. – Это проклятая земля.
На этот раз Николаю не удалось отмахнуться от его слов, как от обычного суеверия. Долина Тулы когда-то была одной из самых плодородных частей Равки, той, где Санкт-Феликс, вероятно, выращивал свои сады – или терновый лес, – зависит от того, в какую историю верить. А еще именно там была проведена первая обисбайя, ритуал, призванный отделить зверя от человека. Но Дарклинг запятнал это место. Его попытка создать собственные усилители и использование им мерзости для этих целей исказило его силу, превратив прежде святую землю во владения тьмы, полные чудовищ. Иногда Николай задумывался, удастся ли им хоть когда-нибудь избавиться от этого наследства.
Нет, если ты не признаешь, что ты – часть его. Пришло время признать неприятную правду об истинной природе этой заразы.
– Другого объяснения нет, – сказал он. – Каньон расширяется. И мы стали тому причиной.
– Вы не можете этого утверждать… – начала Тамара.
– Можем, – возразила Зоя. В ее голосе был лед.
Николай вспомнил землетрясения, волной прошедшие по Равке и за ее пределами, когда границы Каньона были стерты. Елизавета была повержена. Трое святых, гриши неизмеримой силы, пали жестокой смертью. Попытка Николая выдержать обисбайю и избавиться от своего демона провалилась. Сила Дарклинга по-прежнему жила в нем, а теперь и он сам снова ходил по земле. Конечно, такое не могло обойтись без последствий.
– Мы возьмем пробы почвы, – продолжил он. – Хоть и так знаем, что здесь происходит.
– Хорошо. Виноваты вы, – сказала Тамара. – Но как нам теперь это остановить?
– Убить Дарклинга, – предложила Зоя.
Толя закатил глаза.
– У тебя это ответ на все вопросы.
Зоя пожала плечами.
– Как мы узнаем, если не попробуем?
– А как насчет демона, запертого в теле нашего короля? – спросила Тамара.
Зоя нахмурилась.
– Детали.
– Мы можем попробовать провести обисбайю еще раз, – предложил Толя. – Я обнаружил новый текст, в котором…
– Предыдущий обряд его практически убил, – отрезала Зоя.
– Детали, – возразил Николай. – Мы должны это обдумать.
– После свадьбы, – вставила Зоя.
– Хорошо, – согласился Николай, пытаясь изобразить хоть тень энтузиазма. – После свадьбы.
Не отрывая взгляда от горизонта, Зоя спросила:
– Пожалуйста, скажи, что ты добился прогресса с принцессой Эри.
– Прихожу к выводу, что охмурить принцессу сложнее, чем еще раз вогнать терновый шип в сердце.
– И определенно требует большей ловкости, – заметила Зоя. – Чего у тебя в избытке.
– Не скажу, что это прозвучало как комплимент.
– Это им и не было. У тебя больше обаяния, чем здравого смысла. Но хоть ты иногда весьма раздражаешь, твой шарм может быть весьма неплохим подспорьем в тонких вопросах дипломатии.
– Сказать по правде, у меня почти не было возможности поговорить с ней.
Он собирался пригласить ее на празднование дня своих именин, но почему-то никак не мог выбрать подходящий момент. Николай понимал, что ему нужно поговорить с ней. Он должен, если планирует с успехом воплотить в жизнь свои планы на будущее. Но избегал общения с принцессой с той самой ужасной ночи, когда умер Исаак, а та, которую все считали Эри, оказалась убийцей. С тех самых пор настоящую принцессу Эри держали в полной изоляции, в роскошных покоях, которые, тем не менее, не переставали быть тюрьмой. Ее личный отряд Тавгарадов держали в самой комфортной части подземелий, под старыми конюшнями, а убийца – девушка, всадившая нож в сердце Исаака, полагая, что это сердце короля, – была под замком и все еще не оправилась от полученных ран. А что насчет другого пленника Николая? Что ж, тому досталась уникальная тюремная камера.
