– Что-то случилось?
Слышу ее улыбку. Чувствую паузу. Жду.
– Мы просто должны решить один вопрос.
Вопрос мы решаем по пути в Карелию. На борту чартерного самолета, следующего заказным рейсом. На его фюзеляже – логотип частной компании. В салоне – кожаные диваны и бар с весьма хорошим набором спиртных напитков.
Чтобы организовать наш перелет, Татьяна сделала всего один звонок.
– Я не могу зависеть от регулярных рейсов, – пояснила она. – У меня есть свое расписание.
Едва самолет набирает высоту, она откидывается в кресло и расстегивает пуговицы белоснежного пальто. Лак на ногтях у нее цвета «спелая вишня». Помада – цвета «алый закат». Темно-рыжие волосы аккуратно собраны в узел.
Она смотрит на наручные часы у себя на запястье и просит принести минеральной воды. Между ее бровей пролегает крошечная складка.
Примерно через двадцать минут, Татьяна дотрагивается до моей руки и просит посмотреть в иллюминатор. Но за толстым стеклом я не вижу ничего, кроме бескрайней зеленой равнины с вкраплением голубых озер. Самолет заходит на вираж. Чуть наклоняется и сбрасывает высоту. Однако от этого картина не меняется. Я молча смотрю на землю, и все так же ничего не вижу. Ничего нового. Ничего из того, что могло бы привлечь внимание. Когда мне надоедает бестолково пялиться на Карелию, вид сверху, перевожу на нее недоуменный взгляд.
– И что?
И тут, как я понимаю, мы доходим до самого интересного. На ее губах появляется улыбка. А в руках, как у фокусника, папка с бумагами. Она достает из портфеля ручку и начинает шелестеть передо мной листами.
– Общая площадь участка составляет около четырех тысяч гектаров.
Она открывает ноутбук, достает калькулятор. Она чертит передо мной какие-то таблицы и показывает сводки. Она рассказывает, что вся эта земля принадлежит мне. Будет принадлежать. После суда. Но пока есть время, лучше уладить проблемы сейчас. Какие проблемы? Участок не разработан и не пригоден для использования. Массив окружен лесом, и к нему нет никаких транспортных подводок. В общем, это как участок на Луне. Так же бесполезно. Можно повесить на стену сертификат « У меня есть ЛЕС». Не более. У меня сорок квадратных километров природы. Девственной природы. И никакого домика на берегу.
– Мне нужно твое согласие на продажу, ведь у нас совсем иные цели. При удачной сделке, за него можно получить хорошие деньги. Очень хорошие, – подчеркивает она, и в ее глазах появляется блеск азарта. Хищный металлический блеск.
Я снова поворачиваюсь к иллюминатору. Изучаю пространство. Внимательно изучаю. Широкую пойму реки, холмистые склоны, извилистую нить грунтовой дороги.
– Я найду для земли покупателя, – уверенно продолжает она, бросая на меня короткий взгляд. – На самых выгодных условиях.
Растерянно киваю. Это чертовски разумное решение. Продать. Избавиться. И воплотить в жизнь свою заветную мечту о тихой гавани. Внутренне я почти соглашаюсь с ней. И не поворачиваясь, отвечаю:
– Найди группу исследователей почвы. Геологов, геодезистов. Пусть проведут здесь полный анализ. Результаты пришли мне. Потом будем решать.
Татьяна какое-то время молчит. Видимо прикидывает в уме рентабельность данного мероприятия. План его выполнения. Пути, возможности, все входы и выходы. Просчитывает. Моментально.
– Кто будет финансировать исследования?
Задумчиво разглядываю свои руки. Делаю глоток воды.
– Предложи сделку Александру Андреевичу. Его деньги в обмен на долевое участие. В случае неудачи все его расходы покроются от продажи земли.
В этот раз пауза затягивается. Мы смотрим, каждая в свою сторону, но думаем об одном и том же.
– Ты понимаешь, что так можешь потерять все?
– Прекрасно понимаю. Реши это. Мне нужен ответ.
И уже следующим вечером я его получаю.
«К сожалению, Александр Андреевич не готов стать твоим партнером».
Я получаю отказ. Снова.
***
– Ты против меня. Всегда. Я что, твой личный враг?
Я говорю это тихо. Словно меня может кто-то услышать. Но в мраморном холле гостиницы никого нет. Ни въезжающих. Ни выезжающих. Время три часа ночи. Не рентабельное время. Мертвое. Дежурный администратор бросает на меня короткий взгляд и тактично удаляется. Якобы по срочным делам. Неотложным и экстренным. Иногда мне кажется, что при приеме на работу им в мозг вживляют чип учтивости и деликатности. Чтобы совершенно спокойно реагировать на любой каприз своих клиентов.
Звонок Романова застает меня, когда я сижу в опустевшем ресторане на первом этаже гостиницы. Рядом со мной появляется официант и, извинившись, просит подойти к телефону.
Никому не взбредет в голову разыскивать меня среди ночи. С использованием таких сложных механизмов. Кроме Романова. У этого в голове вообще сплошная конкретика. Есть задачи – и есть отведенные под их решение сроки. Остальное его мало волнует.
– Не преувеличивай. Не всегда, – я помню, что мы в разных концах континента. В теории. В его гребаной теории. Но голос у него такой чистый и четкий, что кажется, будто он рядом. – Тебе скучно? Сходи в магазин, купи себе пару платьев.
– Магазины уже закрыты, – с усмешкой отвечаю я и опираюсь локтями на стойку. Разглядываю свое отражение в вогнутых боках металлической вазы. Отражение отвечает мне улыбкой. Растерянной. Удивленной. Отражению, как и мне, нравится слышать его голос. Чувствовать. Впитывать.
– Тебя совсем нельзя оставлять одну, да? Чтобы не узнать об очередной гениальной идее?
– Нельзя, – подтверждаю я. Киваю администратору и прошу принести чашку кофе. Устраиваюсь на стуле за стойкой. – Ты не знал Сергея.
– Уж точно не так хорошо, как ты.
Если бы ни его спокойной тон, можно было бы принять это за ревность. Но даже применив всю свою фантазию, мне не найти в его голосе столь светлого чувства.
– Он ничего не делал просто так.
Мы, наверное, впервые касаемся этой темы. Я – осторожно. Романов – небрежно. И без интереса. Говорить о другом мужчине у него нет никакого желания. Как и становиться свидетелем чужой заботы. Тем более, по телефону.
– Я найду других инвесторов, но не продам землю.
– Ты потеряешь все, что тебе досталось, – его интонации на взлете. С острыми режущими звуками. Фразы тихие и вкрадчивые. С четкой расстановкой акцентов. И длительными паузами.
– Успокойся, – советую я. И назло добавляю. – Тебе-то какое до этого дело?
Но от следующих его слов, долго не могу ничего ответить. Мне просто не собраться с мыслями. Не помогает ни глоток черного кофе вперемешку с вставшими поперек горла слезами, ни пару судорожных вздохов. Ничего.
– Я успокоюсь, только когда ты окажешься замужем, обремененная двумя детьми.
