— Твою мать, это вайп! — запаниковал Крам. — Тут как ни крути, такое не выхилить!
— Может, Гор выживет? — предположил Хас.
— Урон относительный, бонусы кирки не помогут! — разочарованно сообщил Егор.
Восимбо исцелил себя, затем друга, переключился на Мико и развел руками:
— Мана закончилась. Совсем. И зелье на откате.
Егор глядел на своего варвара, от которого, как пузыри из утопленника, отлетали цифры урона, и тут его осенило:
— В бою же никто не выхиливался зельями? Ждем до упора, потом пьем «Великое зелье здоровья», так минуту и продержимся.
Первой склянку зелья, полностью восстанавливающего жизнь, опустошила Мико, скривилась и прошептала:
— Все равно сдохну.
— Я тебя подлечу, как восстановлюсь, — пообещал Восимбо, сев медитировать.
Выжили. И зелья помогли, и разведенный костер, да и монах сумел поднакопить маны и ускорить регенерацию группы «Духовным прикосновением». Лишь тогда с облегчением вздохнули.
Через мерцающий в стене портал они прошли в следующее помещение.
Третий Камень Балара представлял собой гранитную глыбу в форме капли, совершенно гладкую, холодную, поблескивающую вкраплениями кварца. Никаких углублений, утолщений, рычажков — монолит.
Единственной подсказкой служили кристаллики кварца, которые под определенным углом зрения образовывали надпись: «Питают жизненные соки…»
— Это что еще за негодное, неприятное? — проговорил Хас, обходя камень.
— Мана? — предположил Восимбо.
Крам помотал головой.
— Соки. Жизненные. Что это может быть?
— На ум приходит только кровь, — сказал Гор. — Я выйду из группы, а вы порежьте меня, нужно добыть кровь.
Остальные не стали жертвовать «жизненный сок», потому что еще не восстановили здоровье после боя.
Кровью измазали весь камень, прежде чем нашли единственное незапятнанное место, куда она впитывалась мгновенно, оставляя чистую поверхность. Гор тюкнул туда киркой — и…
Прими же дар божественной Печати, третий из пяти!
Внимание!
Отмеченный Печатью Великого мастера может повысить уровень владения любой известной способностью до грандмастера на 30 секунд один раз в сутки.
Собрано Печатей Балара: 3 / 5.
Хмыкнув, Егор рассказал друзьям, что получил, и открыл список навыков. «Незаметность», «Атлетика», «Танец», «Поиск самоцветов», «Воровство» да «Плавание». Ну и «Горное дело», разумеется. Вместо «Рыбной ловли» он взял «Поиск самоцветов», смежную с «Горным делом» профессию, не только повышающую шанс найти драгоценные камни в руде, но и прямо показывающую шанс добычи и виды камней.
Этот навык Егор и повысил, решив изучить действие новой Печати. От персонажа разошлась незримая волна, сканирующая окрестности, после чего развернулся короткий — всего из четырех пунктов — список полудрагоценных камней, россыпи которых обнаружились поблизости, с указанием расстояния и направления:
Болотный топаз (18 м)
Солнечный цитрин (28 м)
Кровавый гранат (39 м)
Звездчатый изумруд (50 м)
Самое дальнее место находилось в пятидесяти метрах, по-видимому, это максимальный радиус действия способности. Окошко начало гаснуть.
— Какой камень лучше, народ? — Егор быстро перечислил, что предлагает навык.
— Изумруд! — в унисон заорали Мико с Крамом.
Егор подметил местоположение «Звездчатого изумруда» и направился туда.
Чертыхнулся, уткнувшись в куст, растущий в тот самом месте, где должны быть самоцветы, но присмотрелся и заметил птичье гнездо, в котором что-то поблескивало.
— Действительно изумруд, — прокомментировал вслух Егор, полутав гнездо. — Звездчатый.
Варвар положил на ладонь самоцвет. Зеленый камень в форме подковы, с мутными примесями, но местами кристально-прозрачный, отражая солнце, пускал разноцветные лучики.
— Офигенская тема! — позавидовала Мико. — Хочу такую же Печать! Я первая через месяц!
Глава 15. Астральный портал
На следующий день маму выписали из реабилитационного центра, причем раньше срока, планируемого первоначально. Егор так и не понял, что стало тому причиной — то ли мама действительно быстро восстанавливалась, то ли просто заскучала и захотела домой, а ее врач этому посодействовал.
Как бы то ни было, Егор прямо там договорился и оплатил приходящих массажиста и реабилитолога, чтобы реабилитация не замедлялась и в домашних условиях. Услуги эти обошлись в кругленькую сумму, он даже подивился тому, с какой легкостью заплатил стопроцентный аванс. Пару месяцев назад о деньгах, которые сейчас так просто вытащил из бумажника, он мог только мечтать.
За время, проведенное в больнице, мама помолодела и похорошела. Понятно почему, ведь она много лет трудилась на двух работах и не уделяла себе времени, а когда сломала шейку бедра, опустила руки. Теперь же она не только сама передвигалась, пусть пока и с костылями, но и улучшила физическую форму благодаря инструкторам и здоровому питанию. В нищете о полезной пище как-то не думалось, быть бы сытыми.
Приехав за мамой в больницу, Егор очень удивился, увидев, что она стоит в коридоре перед доктором Станиславом Игоревичем, и тот держит ее за руку… как-то не совсем по-докторски, что ли? Уж явно не пульс прощупывает.
Доктор заметил его первым, слегка пожал и отпустил мамину руку, после чего, наклонившись к уху, что-то быстро сказал. Кивнув Егору, удалился. То ли проявил тактичность, то ли почувствовал себя неловко.
Подойдя ближе, Егор отметил, что на лице у мамы легкая, как будто бы даже слегка мечтательная улыбка, и подумал: «Блин, ну неужели у них тут в больнице завязалось…» Для него это было очень необычное переживание, прямо в голове все переворачивалось. Егор понятия не имел, как подобное воспринимать, как реагировать, и решил не обращать внимания. Повлиять на это он все равно не может, а вмешиваться в личную жизнь мамы эгоистично. После лечения и реабилитации она помолодела, постройнела, логично, что мужчины стали обращать внимание.
Попрощавшись со всеми и завершив все больничные дела, Егор на такси отвез ее домой, где силами наемной бригады успел сделать ремонт на кухне, а заодно поменять смеситель, газовую плиту, трубы и окна. Над плитой поставил вытяжку, и даже гарнитур купил — простенький, зато новый, с глянцевыми нежно-персиковыми фасадами и блестящей настенной панелью. Именно на такой раньше заглядывалась мама, но никогда ничего не говорила. Старый стол с отваливающейся ножкой он заменил современным раскладным, древние облупленные табуретки — изящными стульями с коваными спинками и изогнутыми ножками.
