Мы подожгли вторую линию, которая горела менее ярко — все же на нее пошло всего два бочонка с маслом. Затем перебежали к третьей, массивной баррикаде, которая возвышалась над улицей, уже достигая вторых этажей.
Нам спустили веревки, и втянули наверх, на шаткую конструкцию, состоящую из самого разного барахла. Оттуда я смотрел, как солдаты Рендора разбирают вторую баррикаду. Сердце ухало и, кажется, стонало.
Солдаты Рендора и правда напоминали роботов — все они были одного, немалого, роста, что наводило на мысль о гвардии. О, для переворота отправили лучших из лучших! Как там Ричентер, в порту? Если там будет задействована вот такая вот гвардия — тяжко ему придется. А как Шутейник?
Я поискал взглядом Амару и не нашел ее на крыше.
Мне сунули в руку шпагу.
— Господин император!
Я только сейчас сообразил, что стою без оружия.
— Господин император, возможно, вам лучше уйти?
— Нет. Оставьте. Я…
Пулемет бы мне сейчас… Я даже от автоматического пистолета бы не отказался! Да черт возьми, ситуацию решили бы и с десяток примитивных кремневых пистолей!
Баррикаду разобрали, не считаясь с увечьями от пламени. И снова закованные в железо ноги ударили по копотной мостовой. Всего Рендор потерял человек двадцать — сюда я считал и обгоревших, и тех, кто получил по башке от девчонок Амары. А вот стрелы, кажется, не сумели найти ни одной щели в черных доспехах.
Я смотрел, как они надвигаются черной приливной волной, и скрежетал зубами. Все мои уловки впустую, если не прибудут пушки.
Но когда они достигли подножия третьей баррикады, на головы и щиты с крыш посыпался настоящий град увесистых камней.
За спиной раздался голос Бантруо Рейла:
— Подзадержались. Велел ребятам наломать камней. Слава Таленку — мостовые так щербаты, что камни сами выходят из пазов!
Глава 10
Мы получили крохотную передышку, пока хогги забрасывали врага камнями с баррикады и крыш. Гвардейцы Рендора терпеливо пережидали каменный дождь, сдвинув щиты. Несколько солдат, все же, было контужено, но их умело оттащили в тыл колонны.
Я сумел продышаться и — теперь уже как следует — разглядел атакующих. Пикинеры стояли в первых пяти рядах, очевидно, их пустили вперед на случай атаки конницы — если бы таковая была в моем распоряжении. Дальше шли умелые латники с мечами, топорами, и всем полагающимся добром, нужным для драк на городских уличках. Понятно, что враг думал пройти прямо к площади перед Храмом либо же на соединение с армией Адоры в порту, и не рассчитывал на серьезное сопротивление, однако ж вот незадача — на пути случился новоиспеченный император, который водрузил баррикады…
Я не знал, что происходит на речных пристанях. Подозревал, что там творится рукотворный ад. Бедняга Ричентер, надеюсь, сумеет сдержать врага, а может, даже уничтожит его. Пристани сгорят — но это не страшно, они деревянные, и будут отстроены буквально за пару недель… Внутри снова екнуло: пристани будут отстроены за счет короны, а это — дополнительные траты. Эх! А как там дела у Шутейника?
Бантруо Рейл вдруг сказал бархатным кошачьим тенором:
— А ведь есть у нас шансы, ваше это… это, как его… величество… Приглядитесь — домик слева горит!
Я бросил взгляд вдоль улицы, запруженной солдатами Рендора. Эти безумные роботы расшвыряли горящие остатки баррикад, и умудрились попасть чем-то горящим в пустой дверной проем (дверь была пущена на постройку баррикады). Горение внутри дома не прекратилось — напротив, усилилось. Из проема и ближайшего окна лениво — пока лениво! — выползали клубы грязно-белого дыма. За обитателей дома я не переживал — они уйдут по крышам, ибо здесь дома расположены близехонько друг от друга. А вот латникам Рендора в полных доспехах скакать по крышам будет невозможно, да они и не будут этого делать, ибо есть приказ — двигаться вперед, а воинская дисциплина у них, кажется, стальная. Любое самовольство карается смертью. Значит — они будут двигаться вперед по улице, как и приказано.
— Сдержим их здесь, — сказал господин Рейл сухо, — устроим им душегубку. Непременно нужно задержать. Но как? Пострадаем ведь изрядно, все как есть на нет изойдем… это… величество… ваше.
Изощренно он сказал, что мы не выстоим на баррикаде и нас порубят на куски. Редактор газеты, что с него взять. Я кликнул нарочного из Алых и услал к старому порту, поторопить с пушками. Поторопить еще раз.
Солдаты Рендора молча пережидали каменный град. Затем, локоть к локтю, двинулись на баррикаду. По сути, наша третья баррикада представляла собой гору разного барахла, полого опускавшуюся по обе стороны улицы. Передвигаться по ней следовало с великой осторожностью, ибо ноги то и дело проваливались в зазоры между обломками мебели. При желании и известной сноровке эту вершину можно было покорить. У солдат Рендора было два пути — постепенно растащить баррикаду, либо же ринуться на нее в слепой атаке. Подгоняемые пожаром, они выбрали второй вариант.
Локоть к локтю, лязгая, черные роботы двинулись на баррикады.
Повторюсь. Баррикада — шаткое и страшное сооружение, где невозможно ходить и бегать, а только осторожно ползать, иначе рискуешь провалиться в щель и сломать ногу. Именно поэтому драться на баррикаде не слишком-то легко, ты почти полностью лишен свободы маневра.
Я оглянулся. В тридцати метрах за баррикадой улица заканчивалась площадью, от которой разбегались сразу пять улиц. На площади толпились остатки моего войска, его было много — но ведь черные гвардейцы Рендора пройдут сквозь него как нож сквозь масло. Да, можно запрудить улицы новыми баррикадами, но наступления неприятеля это уже не остановит. Выбравшись из дымной ловушки, они растаскают малые баррикады крючьями и вырежут всех защитников. Если мы не сдержим Рендор здесь, на баррикаде, до прибытия пушек — дальше нам их не удержать. Обученные солдаты разобьются на несколько ручьев, сокрушат остальные баррикады и проникнут в город.
Тут бы мне крикнуть что-то бравурно-пафосное, какой-нибудь идиотизм типа лозунга Испанского легиона «Да здравствует смерть, и да погибнет разум!», или, того пуще, озвучить инфантильно-милитаристский слоган из Хайнлайна — «Вперед, обезьяны, или вы хотите жить вечно?»
[4]
Не крикнул. Взмахнул шпагой, указывая на гвардейцев противника. Формально я — главнокомандующий, и Алые, городские стражники и хогги так меня и воспринимали.
— Держимся, держимся сколько сможем! — вот что я выкрикнул. Воздух горчил от дыма.
