— Это можно объяснить шоком, — сказал Алексеев, — или теми же наркотиками.
— Что говорит банщица?
— Все то же. Дала клиентам журналы — по их же просьбе — с телефонами девочек по вызову, а уж кого они там выбирали — понятия не имеет.
— Врет, — убежденно заявил я. — Саша, ты же знаешь, что врет! Строганов и Митрохин были опытными внештатниками. Они знали, что нам нужны те девочки, которых пригласит сама банщица. Те, которые «кормятся» именно с этой сауны, которые отчисляют часть своих денег банщице и «крыше». Нужно ее ломать.
— Ломаем, — пожал плечами Алексеев, — но ты же знаешь, как плохо работать с женщинами. А эта тварь еще и сидела.
— За что?
— Кажется, соучастие в краже. Три года, но для «образования» хватило. Ее сейчас посадили в КПЗ, окружили агентурой… Ждем.
— Время идет. Скоро отпускать придется…
— А что ты предложишь?! — взъярился Алексеев. — Привести сюда и по печени надавать?! Уж прости великодушно, но лично я не могу. Был бы мужик, да и то…
— Да-да, я понимаю… Но все равно не могу вот так сидеть и ждать… Подкинь хоть что-нибудь, Саша, а? Хоть какую-нибудь зацепку? Ну, я тебя прошу. Они ж друзьями моими были…
Алексеев устало потер лицо ладонями и вдруг, досадливо крякнув, решительно поднялся.
— Пойдем, — сказал он, глядя мимо меня, — не знаю, даст ли тебе это что-нибудь, но так и быть, по старой памяти…
Табличка на двери гласила: «Начальник уголовного розыска Винников А.И.».
— Разрешите? — спросил Алексеев и, не дожидаясь ответа, вошел.
За огромным столом сидел полнеющий мужчина в форме полковника. Заинтересовала меня забавная деталь: на столе, под лампой с зеленым абажуром, стояла пепельница, изображающая обезьянку, в глубокой задумчивости подперевшую голову рукой. В точно такой же позе застыл увлеченный бумагами полковник.
«Интересно, кому из его подчиненных пришла в голову идея подарить ему это изваяние, — подумал я, — не иначе как на заказ делали».
Полковник взглянул на нас из-под руки, и я понял: никто ему пепельницу не дарил — сам купил. Глаза у полковника были умные, цепкие, глаза человека, который любит, когда над ним смеются, и терпеть не может, когда издеваются или хихикают.
— Это майор Мартынов, — представил меня Алексеев, — он проводил операцию… ту самую операцию.
— Александр Иванович, — представился Полковник, — садитесь, майор. Чем могу?
— Я должен… участвовать, — с трудом подобрал я слова, — все было у меня на глазах… Мои друзья… Я не могу сидеть в стороне.
— Участвуйте, — благосклонно кивнул полковник, — Алексеев введет вас в курс дела. Нам лишние люди не помешают.
— Вы понимаете, о чем я, — неожиданно для самого себя зло выпалил я, — не надо делать из меня идиота… Я сам с этой ролью неплохо справился.
С нескрываемым интересом полковник осмотрел меня с головы до пят.
— И какой же помощи вы от меня ждете?
— Не знаю, — признался я, — информации… той, которая не отражена в деле… Может быть, догадки, которые нельзя проверить… по каким-либо причинам…
— А что может помешать проверить догадки милиции? — удивился полковник. — Я бы даже сказал: «самой милицейской милиции в мире»? Кстати, вы-то сами, тоже милиционер, не так ли? Странная ситуация получается, не находите? Пришел милиционер к милиционеру просить «немилицейские догадки»?
— Александр Иванович, — попросил за меня Алексеев, — я Мартынова давно знаю. Хороший парень… Помогите, а?
— «Помогите», «помогите», — ворчливо передразнил его полковник, — мне бы кто помог. Старый, больной…
— Женщины не любят, — услужливо подсказал Алексеев.
— Женщины любят! — сверкнул на него глазами Винников. — Ибо настоящий полковник… Есть у нас в городе такой РУОП. А в РУОПе есть полковник Косталевский.
— И… — не выдержил я затянувшейся паузы.
— И — все, — отрезал полковник, — дальше сам думай. Ты просил наводку, я тебе ее дал. Сумеешь этого полковника раскрутить — твое счастье, нет — извиняй. Очень он сильно ходом нашего расследования интересуется. Что-то у него есть в загашнике по данному вопросу, но просто так не отдаст… Видишь вот это? — ткнул он большим пальцем себе за плечо.
— Что? — непонимающе уставился я на голую стену.
— Гигантский опыт за плечами, — внушительно пояснил полковник, — и вот этот самый опыт говорит мне, что ведет господин Косталевский какую-то разработку, с нашим делом связанную… На этом лимит добрых дел исчерпан. Свободны.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я, — огромное вам спасибо.
— Хватило бы и маленького коньяка, — риторически заметил полковник, вновь застывая в позе «мудрого обезьяна» над бумагами.
На цыпочках мы вышли в коридор.
— Попробуй, — посоветовал мне Алексеев, — если Винников говорит, значит, оно того стоит. Мужик зело мудрый. Редкий случай в моей практике, когда начальник — голова. Обычно — задницы.
— У тебя телефоны РУОПа есть?
— Найдем, — распахнул передо мной дверь своего кабинета Алексеев.
Косталевский оказался высоким, грузным мужчиной лет под пятьдесят. Его лицо показалось мне неприятным: надменно-брезгливое, даже несколько хамоватое выражение намертво въелось в его черты. Да и на меня он смотрел как москвич на нижнесобачинца.
— Что надо?
— Я к вам с просьбой, — начал я, уже предвидя исход беседы, — как я уже говорил по телефону, моя фамилия Мартынов, и я возглавлял операцию на Васильевском…
— Провалили операцию на Васильевском, — поправил он.
«Терпи, — сказал я себе, — хочешь получить хоть ка-кую-то информацию — терпи!»
— Там погибли мои друзья. Я узнал, что у вас может иметься информация по этому делу. Я буду крайне благодарен за любую…
— Прежде всего я хотел бы выяснить, от кого вы узнали обо мне, — жестко перебил он меня.
— Вы часто звонили в Василеостровское РУВД, — ушел я от ответа, — вот я и подумал…
— Неверно подумали. Просто дело было похоже на то, каким я занимался когда-то, вот я и проверял. Оказалось — пустышка.
— А могу я узнать, что это было за дело?
— Нет, — отрезал Косталевский, — я сказал, что они не соприкасаются, значит, нечего и ворошить былое. И вообще…
— Для меня это очень важно, Игорь Геннадьевич, — униженно попросил я, — я понимаю, что информация закрыта и с бухты-барахты ее никто выдавать не станет, но вы можете навести обо мне справки, проверить все…
— Вот что, любезнейший, — разозлился Косталевский, — я сегодня же созвонюсь с вашим начальником и настоятельно порекомендую ему следить, чтобы его подчиненные занимались своим делом, а не болтались по городу, отвлекая людей от работы. Если вам делать нечего, то у меня пока еще забот хватает…
