– Местные?
– Вряд ли.
– Политика взыграла? – спросил Тень. Впутываться в местную политику ему не хотелось.
– Ни в коей мере. Так, щенки, волосатики и прочие идиоты. Ну, в общем. В этом году, может, и не заявятся. Небось где-нибудь в глуши устраивают демонстрации против международного капитализма. Но ребята из большого дома на всякий пожарный просили найти кого-нибудь, кто умеет страху нагнать. Вы малый немаленький, им такой и нужен.
– Сколько? – спросил Тень.
– Если придется драться, сумеете за себя постоять? – спросил человечек.
Тень промолчал. Серый человечек смерил его взглядом, потом снова осклабился, показав желтые прокуренные зубы.
– Полторы тысячи фунтов за долгие выходные. Хорошие деньги. К тому же наличными. Перед налоговой инспекцией отчитываться незачем.
– В ближайшие выходные? – спросил Тень.
– С утра пятницы. Большой старый дом. Раньше часть была замком. К западу от мыса Гнева.
– Надо подумать, – сказал Тень.
– Если согласитесь, – продолжал серый человечек, – у вас будут фантастические выходные в историческом поместье – уверяю вас, познакомитесь со всякими интересными людьми. Идеальная работка для отпускника. Эх, будь я помоложе. И… э… если уж на то пошло, чуток повыше.
Тень сказал:
– Ладно, – и тотчас спросил себя, не пожалеет ли.
– Молодчина. Я еще с вами свяжусь, расскажу, как и что.
Серый человечек встал и, проходя мимо, легонько хлопнул Тень по плечу. А потом ушел, оставив его в баре одного.
II
Тень странствовал почти полтора года. С рюкзаком пересек Европу и добрался до Северной Африки. Собирал оливки и ходил на лов сардин, крутил баранку грузовика и торговал вином на обочинах. Наконец, несколько месяцев назад автостопом вернулся в Норвегию, в Осло, где тридцатью пятью годами ранее и родился.
Он сам толком не понимал, чего ищет. Знал только, что еще не нашел, хотя временами – на горном склоне, на утесах или у водопадов – уверялся, что неведомое искомое совсем рядом: за гранитным выступом или в ближайшем сосновом бору.
И все же поездка оказалась неприятной до крайности, и когда в Бергене его спросили, не хочет ли он составить пол-экипажа моторной яхты, направлявшейся в Канны на встречу с владельцем, он согласился.
Из Бергена они пошли под парусом на Шетландские острова, а оттуда на Оркнейские, где провели ночь в стромнесском полупансионе. Утром на выходе из гавани окончательно и бесповоротно отказали двигатели, и яхту на буксире оттащили назад к причалам.
Бьёрн, капитан и вторая половина экипажа, остался на яхте объясняться со страховщиками и отвечать на гневные звонки владельца. Тень не видел причин оставаться и сел на паром до городка Турсо на северном побережье Шотландии.
Ему не сиделось на месте. По ночам снились трассы и как он въезжает на неоновую окраину города, где люди говорят по-английски. Город был то на Среднем Западе, то во Флориде, то на Восточном побережье, то на Западном.
Сойдя с парома, он купил путеводитель с живописными маршрутами, обзавелся расписанием автобусов и отправился куда глаза глядят.
Вернулась барменша Дженни и принялась тереть столы и стойку тряпкой. Ее светлые, почти белые волосы были скручены узлом на затылке.
– И как в ваших краях развлекаются? – спросил Тень.
– Пьют. Ждут смерти, – ответила она. – Или едут на юг. Этим варианты, по сути, исчерпываются.
– Вы уверены?
– Ну сами подумайте. Тут нету ничего, кроме овец и холмов. Мы, разумеется, живем за счет туристов, но вас вечно не хватает. Грустно, правда?
Тень пожал плечами.
– Вы из Нью-Йорка? – спросила она.
– Из Чикаго. Но сюда приехал из Норвегии.
– Говорите по-норвежски?
– Немного.
– Тогда вам стоит кое с кем познакомиться, – вдруг сказала она. Взглянула на часы. – Один человек тоже приехал сюда из Норвегии, давным-давно. Пойдемте.
Она убрала тряпку, выключила свет над стойкой и направилась к двери.
– Пойдемте, – повторила она.
– А вам можно? – спросил Тень.
– Мне все можно, – ответила Дженни. – Это ведь свободная страна, так?
– Наверное.
Она заперла бар латунным ключом. Они вышли в холл.
– Подождите здесь, – сказала она и исчезла за дверью с табличкой «Не входить», а через несколько минут появилась в длинном коричневом пальто. – Ну, я готова. За мной.
Они вышли на улицу.
– Так у вас тут поселок или городок? – спросил Тень.
– У нас тут, нахер, кладбище. Сюда. Идемте.
Они шли узкой дорогой. Луна светила огромная и желтовато-бурая. Тень слышал, как шумит море, но оно еще не показывалось.
– Вас зовут Дженни? – спросил он.
– Верно. А вас?
– Тень.
– Это ваше настоящее имя?
– Меня так зовут.
– Что ж, Тень, пойдемте, – сказала она.
На вершине холма они остановились. Здесь поселок заканчивался, и стоял серый каменный дом. Дженни открыла калитку и повела Тень к двери. Он задел кустик у тропинки, и воздух наполнился сладким ароматом лаванды. Свет в доме не горел.
– Это чей дом? – спросил Тень. – На вид пустой.
– Не волнуйтесь, – сказала Дженни. – Хозяйка вернется через минуту.
Она толкнула незапертую дверь, и они вошли. Дженни щелкнула выключателем у двери. Почти весь первый этаж занимала гостиная, она же кухня. Еще была крохотная лесенка, уводившая, решил Тень, в спальню на чердаке. На сосновой стойке стоял CD-проигрыватель.
– Это ваш дом, – сказал Тень.
– Дом, милый дом, – согласилась она. – Хотите кофе? Или чего-нибудь выпить?
– Ни того, ни другого, – сказал Тень. Интересно, что ей нужно. Она едва на него смотрела, даже не улыбнулась ни разу.
– Я правильно расслышала? Доктор Гаскелл просит вас приглядеть за вечеринкой в выходные?
– Похоже на то.
– И что будете делать завтра и в пятницу?
– Гулять, – ответил Тень. – У меня есть путеводитель. Там обещают красивые маршруты.
– Есть красивые. А есть опасные. Кое-где в тени даже летом зимний снег. В тени все живет подолгу.
– Я буду осторожен, – пообещал Тень.
– Вот и викинги так говорили, – сказала Дженни и улыбнулась. Сняла пальто, бросила на ярко-пурпурный диван. – Может, увидимся. Я люблю гулять. – Она дернула узел волос на затылке, и по плечам рассыпались светлые-пресветлые локоны. Длиннее, чем поначалу думал Тень.
