Фирма-изготовитель немедленно начала поиск резервов скорости. Отказ от боковых выступающих блистеров на фонаре давал прибавку в 5 км/ч, но экипажи «Москито» энергично возражали против такого «усовершенствования». Напротив, позднее на многих машинах при доработках стали монтировать верхний блистер. Встав на колени, навигатор мог со своего кресла наблюдать за обстановкой в задней полусфере. Конструкторы отрабатывали и другие способы увеличения скорости полета «Москито»: снятие антенной мачты, полировку поверхности крыла, оптимизацию открытия створок радиаторов. Наиболее удачным и единственным реализованным на серийных машинах решением оказалась установка профилированных индивидуальных выхлопных патрубков. Во всем диапазоне высот такие патрубки за счет использования реактивного эффекта обеспечили прибавку скорости полета на 16–21 км/ч.
К осени 1942 г. в 105-й эскадрилье были отработаны собственные методы атаки целей с предельно малых высот. Обычно удар осуществлялся двумя группами машин. Первая группа шла на бреющем полете и сбрасывала бомбы с замедлением взрыва. Вторая группа при подлете к цели выполняла «горку» до высоты 600–700 м, а затем пикировала на цель, при этом максимальное отклонение бомб от точки прицеливания не превышало 60 метров. Именно так был организован налет на радиотехнические заводы «Филипс» в Эйндховене 6 декабря 1942 г. Сложность заключалась в тщательном выдерживании временных интервалов. Бомбы обеих групп должны были взрываться одновременно, иначе не исключалось поражение самолетов осколками. Если же разнести удары по времени, то вторая группа лишалась фактора внезапности.
Выяснилось, однако, что удары с предельно малых высот, помимо несомненных достоинств, имеют и негативную сторону. Сильно возрастал риск столкновения с птицами. Однажды «Москито» пилота Бристоу влетел в стаю голубей. Оба лобовых стекла оказались разбиты, летчик контужен, кровь залила ему лицо. Навигатор Маршалл с большим трудом удержал самолет в горизонтальном полете и принялся приводить Бристоу в чувство, поскольку не имел достаточных навыков для выполнения посадки. Очнувшийся летчик плохо видел – быстро свернувшаяся кровь сковала ему веки. Сильно мешал и встречный поток воздуха. Маршалл спустился в нос самолета к уцелевшему переднему стеклу и принялся руководить действиями Бристоу весьма свое образно: один толчок означал «доверни вправо», а два – «влево». Им удалось благополучно посадить машину с третьего захода.
Другой опасностью, подстерегавшей пилотов низколетящих «Москито», стали воздушные линии электропередач и телефонной связи. В июле 1942 г. самолет флайт-сержанта Роулендса перерубил кабель неизвестного происхождения и даже привез его обрывок на аэродром. «Препятствие» немедленно пустили на сувениры. В результате удара «Москито» сильно пострадал и нуждался в заводском ремонте.
Вновь и вновь поднимался вопрос о возможности вооружения «Москито» оборонительными стрелковыми установками. Де Хевилленд-старший попытался подавить его в зародыше, однако в боевых эскадрильях принялись разрабатывать самодельные устройства. Неподвижные пулеметы для стрельбы назад монтировали в хвостовом коке и в задней части мотогондол. Создали вариант ограниченно подвижной (блистерной) установки в задней части фонаря. Экипажи не без оснований считали, что даже такие, не слишком эффективные огневые точки окажут на вражеских летчиков-истребителей большое моральное воздействие.
Скрепя сердце де Хевилленд-старший дал указание об отработке «фирменной» оборонительной установки при условии, что максимальная скорость полета не снизится более чем на 8 км/ч. Эту задачу поручили компании «Роуз Бразерс» («Rose Bro thers»), которая остановилась на варианте неподвижных пулеметов в мотогондолах по типу бостоновских и бленхеймовских. Установки успешно прошли наземные испытания, но вскоре от идеи введения стрелково-пушечного вооружения на «Москито»-бомбардировщиках окончательно отказались.
Одновременно командование 2-й группы решило опробовать другие мероприятия оборонительного характера. В состав ударных групп включили несколько истребителей «Москито». Коки винтов бомбардировщиков окрасили в голубой цвет, а также нанесли голубую поперечную полосу шириной 457 мм на их фюзеляжах (характерный признак истребителей Королевских ВВС). Кроме того, с экипажами бомбардировочных эскадрилий проводились практические занятия. К ним привлекались опытные пилоты «Спитфайров». В учебных боях отрабатывались приемы уклонения от атак истребителей. Благодаря прекрасной аэродинамике «Москито» быстро разгонялся даже при пологом пикировании, что было сочтено наилучшим способом «отрыва» от неприятельских перехватчиков. Однако типичным профилем полета для подразделений «Москито» на этом этапе войны оставался маловысотный, поэтому пикировать, грубо говоря, можно было только в землю.
К концу ноября 1942 г. в 282 боевых вылетах было потеряно 24 бомбардировщика «Москито» (около 8 %). Каждые девять из десяти полетов совершались в светлое время суток. Эффективность «хирургически точных» ударов «Москито» не шла ни в какое сравнение с результатами коврового бомбометания ночных четырехмоторных бомбардировщиков. Правда, и потери английских ночных бомбардировщиков в соответствующий период времени не превышали 5 %. Высокопоставленных чинов Бомбардировочного командования явно не впечатлял общий тоннаж бомб, сброшенных «Москито» (всего 330 тонн). Руководство Королевских ВВС продолжало ориентироваться на тяжелые ночные бомбардировщики. Поэтому третья по счету эскадрилья (109-я), получившая на вооружение «Москито» B.IV, не была включена в состав 2-й группы, а ее самолеты (с системой «Гобой») использовались исключительно в качестве лидеров для ночных бомбардировщиков.
Маршал авиации Харрис, возглавлявший Бомбардировочное командование, видел в 105-й и 139-й эскадрильях диверсионно-психологическое средство в войне с Германией. Поэтому нередко подразделениям «Москито» приходилось выполнять чисто «пропагандистские» боевые вылеты. Таким был налет на Берлин 30 января 1943 г. В этот день, как было заранее объявлено, Геринг и Геббельс планировали выступить по радио на массовом митинге. Тройка «Москито» из 105-й эскадрильи внезапно появилась над городом всего за несколько минут до выступления Геринга. И хотя город был закрыт сплошной облачностью, объявленная воздушная тревога сыграла свою роль – выступление было сорвано. Некоторое время по берлинскому радио транслировались непонятные шумы, перемежавшиеся отдельными возгласами, а затем – в течение часа – симфоническая музыка. Два «Москито» отбомбились по железнодорожной станции севернее Берлина.
Третий сбросил свои бомбы сквозь облачность по расчету времени, но в «Спортпалас», где планировалось выступление германских вождей, не попал.
В полете на большой высоте Mk.IV как бы «висел» на винтах, настолько велик был угол атаки. С задранным вверх носом и двумя струйками пара из предохранительных клапанов системы охлаждения моторов, с натужно ревущими двигателями, «Москито» Mk.IV напоминал лезущий в гору грузовик. След за самолетом можно было наблюдать в свете луны и прожекторов. Поблескивала обшивка крыла позади мотогондолы, покрытая изморосью. Совсем другое дело – «Москито» Mk.IX. На нем стояли моторы «Мерлин» с двухступенчатыми двухскоростными нагнетателями, поэтому и на большой высоте он летел легко. Летать на нем было, разумеется, куда приятнее, к тому же кабину «Москито» Mk.IX сделали герметичной.
