— Но здесь что-то не так… Ты никогда меня не привлекал…
— Какая разница? Не думай ни о чем… Слушай меня... Подчиняйся мне…
А вот этого говорить ему не стоило. Гнев, огненной лавой, смел тонкую преграду желания, поднимаясь откуда-то из глубин сознания.
— Я сказала — нет! Ты пытаешься играть моей волей?!
— Нет у тебя никакой воли, — не поднимая головы, и не замечая странных интонаций ее голоса, прошептал он. — Есть только…
В вихре неукротимой силы ее подняло в воздух, и мускулистое Борино тело оказалось беспомощно распростерто на гранитном валуне, словно готовое к древнему жертвоприношению.
— Со мной нельзя так! — прошипела она, сжимая пальцы на его горле. — Как смел ты, ничтожество…
Боренька жалобно пискнул, и... Исчез. Изумленная, она посмотрела на свою руку, на камень, где только что лежало его тело, и проснулась…
Исчезло "Зазеркалье", исчезло озеро, исчез пляж. Она снова лежала в своей постели… и что-то серое, туманообразное, стремительно утекало с кровати в отрытую форточку.
Еще не вполне осознавая себя после сна, слово находясь на грани сна и реальности, она прыгнула вслед, стремительным взмахом руки вырывая из этой ускользающей дымки испуганно Бореньку, и с нечеловеческой силой прижала его к стене.
— Я же сказала тебе — нет!
— Я понял, понял! — посипел он, полузадушенный, — Я не знал… Я ошибся… Прости! Не убивай!
Она опомнилась, и разжала пальцы, изумленно озираясь.
— Что это было? Что со мной?
Боренька молчал, не делая даже попыток к бегству, и лишь насторожено наблюдая за ней. Видимо, происходящее пугало его не меньше.
— Что это было? — вновь спросила его Ольга. — Что происходит? Кто ты?
— Разве вы не знаете? — удивился он. — Я — инкуб.
— Кто?!
— Инкуб. Странно, что вы спрашиваете…
— Ничего не понимаю… Я сплю?
— Нет, — с явным сожалением ответил Боренька. — Уже нет…
— Тогда что все это значит?! Отвечай же!
— Я сам не очень понимаю… Я думал, что вы — человек… Только потому и позволил себе…
— Я и есть человек…
— Ну уж нет! — убежденно заявил он. — Кто угодно, но только не человек. Это так же верно, что я — инкуб…
— Что ты заладил про инкубов? Кто такие инкубы?
— Дух. Демон… В мире существуют более ста сущностей, которых иногда может видеть даже человек. Домовые всякие, лешие, русалки… Я могу ошибаться, но мне почему-то кажется, что вы немного старше Библии, поэтому и не помните… Я — инкуб. Фома Аквинский писал о нас.
— Я не читала.
— Ну да, ну да… Инкубы приходят во снах к женщинам, суккубы — к мужчинам. Иногда от этих связей рождаются новые духи, но чаще просто… наслаждаемся. По идее, мы должны искушать монахов и монахинь, но видите ли… Большинство из них — старые и некрасивые, а мы, с нашим-то опытом, возможностями…
— Подожди! Что за бред ты несешь?!
— Как вам будет угодно. Бред, так бред.
— Что это ты стал такой вежливый? Боишься?
— Вы смеетесь?! Я всего лишь мелкий дух. Для вас меня на один клык мало будет… Естественно, боюсь!
— Тогда и не зли меня! Я ничего не понимаю. Объясни толком — что происходит!
— Если б я сам понимал, — вздохнул он. — Я-то был убежден, что вы — человек. Вы мне понравились, еще там, в "Зазеркалье", вот я и решил… Ну, это… Заглянуть к вам во сне… Я думал позабавиться… Но вы не человек. Точно не человек.
— Кто же я?
— Не знаю. Я чувствую в вас силу, равной которой я почти не встречал. Ну, может два или три раза в жизни, и то — очень давно, и очень издалека… И больше, признаться, встречать не хочу. К таким, как вы, лучше близко не подходить. Себе дороже. Видимо вы спали крепче, чем я думал… Угораздило же меня…
— Слушай, а ты не спятил, часом? Или я?.. Или — оба? Такое бывает?
— Как вам будет угодно. Думайте, что хотите, только не убивайте. В сущности, я ведь не сделал ничего дурного. Клянусь, что больше даже близко к вам не подойду. Можно я… исчезну?
— Нет. Пока я не пойму, что происходит, ты никуда не исчезнешь.
— Воля ваша, — с тоскливой покорностью отозвался он.
— Ты можешь отпустить его, — послышался за ее спиной знакомый голос. — Я сама все тебе объясню.
Вспыхнувшее пламя свечей озарило сидящую в кресле Смерть.
— Александра? — с радостным облегчением воскликнула Ольга. — Как хорошо, то ты здесь! Кажется, я схожу с ума…
— Нет, ты в здравом уме, и все происходит наяву. Я объясню тебе все. Но сначала отпусти этого бедолагу, — она кивнула на окончательно сникшего инкуба, — он нам больше не нужен.
— Хорошо.
Ольга отступила на шаг, и Боренька тут же исчез, словно его и не было. Ольга недоверчиво коснулась пальцами стены, возле которой он только что стоял.
— Я больна, — жалобно сказала она. — Я сошла с ума и все это происходит в моем воображении.
— Это было бы слишком просто. Все куда сложнее, — сказала Смерть. — Твоя главная задача сейчас — вспомнить, кто ты есть. Скоро память вернется к тебе. Но ты слишком долго отсутствовала в этом мире. Вернув тебя в человеческом теле, я дала тебе и ложную память. Как видишь, даже вездесущие инкубы не узнают тебя. Но скоро все измениться.
Ольга обессилено опустилась на стул:
— И что все это значит?
— Ну, для начала тебе надо знать, что ты действительно не человек.
— А кто же тогда ты?
— Я проводница в иные миры. Люди называют меня Смертью.
— Всего — то…Ладно, предположим… А Николай?
— Демон. Или падший ангел — называй, как хочешь. Когда-то, очень давно, большинство падших ангелов играли перед людьми роль богов. Зевсы, Перуны, Апполоны и Афродиты…С приходом Христа игры кончились. Люди получили знания, старое ушло…Кто-то смог приспособиться в новом мире, то-то нет. Ты не захотела, и я помогла тебе уйти.
— И кем же я была?
— Одой из самых могущественных богинь. В Египте тебя называли Бастет, Баст, Бастида, Баста, Бает. У тебя был собственный город — Бубастис и твой культ процветал по всему Египту. Тебя считали дочерью бога солнца — Ра, его Око и помощницей в его битвах со змеем Апопом. Ты была хранительницей семьи, богиней радости, благополучия и танца. Тебя изображали женщиной с головой кошки, держащей в руках музыкальный инструмент. Древние греки называли тебя Артемидой. Видела над порталами церквей символ: глаз, заключенный в треугольник?
— Да…
— Он берет свое начало именно оттуда. Это ты считалась "оком Ра".
