Эдвард жестом остановил речи принца и, положив ладонь ему на плечо, тихо сказал:
- Молодец, я не зря учил тебя, ты почти прав… - он замялся, после чего добавил: - Только вот, боюсь, что ты ошибся в одном: я действительно хотел украсть одну реликвию.
Эльф следил за малейшим изменением в настроении принца, надеясь понять, что он чувствует и постараться рассказать всю правду как можно мягче и безболезненнее.
Лефириус некоторое время пребывал в ступоре, так как бывший дворецкий рушил его представления о тех давних событиях. Наконец он спросил у Эдварда севшим голосом:
- Но… зачем?
Эльф не ответил на его вопрос, зато задал свой:
- Догадываешься, какую реликвию я хотел украсть?
Лефир догадывался, тем более, что последнее время в его жизни фигурировало лишь две реликвии. Одна из них, золотая ракушка, покоилась всё время у Фогуна, а, значит, оставался один вариант:
- Осколок… - прошептал он.
- Верно, – кивнул эльф. - Осколок Кристалла Жизни, который твой отец тщательно прятал от посторонних глаз.
Принц нервно сглотнул. Всё запутывалось сильнее. Тот, кто должен был всё объяснить, пока всё только усложнял. Усложнял своими словами, и даже своим видом. Про этот осколок у него спрашивал Фогун, из-за него, вероятно, он и оказался в той башне... Лефир глянул на Элейну и понял, что та вообще впервые слышит о таком артефакте. Выходило скверно: Фогун имел дело с санаром, да ещё и каким-то образом искал артефакт, который пытался украсть Эдвард. Он ненадолго прикрыл глаза, почувствовав, что эльфийка берёт его за руку и переплетает свои пальцы с его в знак поддержки.
- Знаешь, я уже ничего не понимаю!.. – честно признался он старому другу. - Ты эльф? - он посмотрел на заострённое ухо, которое не было в тени и свет от окна отлично на него попадал. - То есть, я вижу, что ты эльф, я не понимаю, почему?.. В смысле… твои уши, они не были такими…
- А какими они были? – полюбопытствовал эльф.
Лефир попытался вспомнить дворецкого. Вроде бы он легко представлялся: и его облик в полный рост, и лицо, и улыбка, и лукавый взгляд с моршщинками-лучиками около глаз... Какие у него были уши, он представить не мог. Не мог представить ни человеческих, ни эльфийских...
- Я… не помню… - признался принц. - Но точно не такими, этих бы я не забыл!
Эдвард улыбнулся, и в его улыбке читалась смесь снисхождения и чувства вины за то, что позволил принцу знать о себе лишь мелкие частички правды. Он мягко заговорил:
- Они всегда были такими, Лефир. Просто на них было наложено заклятье, похожее на уже знакомое тебе, которое не позволяло людям обращать на них внимание. Ты не сможешь вспомнить мои уши, поскольку никогда не замечал их. Тем не менее, я эльф. И… - он вздохнул, собираясь с мыслями, после чего выдал: - И…ещё я... твой дядя… если после Санариуса это родственное отношение не вызывает у тебя неприязни…
Несмотря на достаточно прямое заявление, принц решил переспросить, поскольку поверить своим ушам попросту не смог, так же, как и не смог усвоить полученную информацию и проанализировать её без дополнительных пояснений.
- В каком смысле? – Лефир прищурился, словно это могло помочь ему разглядеть что-то потаённое в глазах эльфа и лучше осознать то, что ему приходилось слышать от него.
- Я родной брат Фрины, твоей матери, – терпеливо объяснил Эдвард. - Тебе, должно быть, неизвестно, что твоя мать была из рода эльфов. Так же тебе не известно, что эльфы не могут жить среди людей, если только самолично не принимают такое решение. Фрина решила уйти к людям и прожить жизнь с Крафусом.
Голова начала болеть от того, что всё это не укладывалось в ней. Эльфы, о которых он до несостоявшейся казни знал лишь понаслышке, имели к нему куда большее отношение, чем он вообще мог себе представить. Принц постарался воспринять информацию, чётко для себя сформулировав краткую суть: «Фрина была эльфийкой, а Крафус с Эдвардом всё это время были в курсе, но ему ни разу даже не намекнули». Он вдохнул и медленно выдохнул, всё ещё не понимая, в чём же была проблема и почему всё это пришлось скрывать от него. Он спросил, желая узнать подробности:
- Это плохо, что она выбрала человека? У вас считается, что это плохо? - это было интересно не только, как история его рода, но и как история его самого: он хотел понять, возможно ли, что Элейна останется с ним.
- Нет,это не считается плохо, – едва уловимо улыбнулся он, покосившись на сцепленные руки принца и эльфийки. – Они любили друг друга, и это была поистине сильная любовь. В лучшем проявлении этого чувства. Это понимал Крафус, и это чувствовала Фрина. Никто не препятствовал этой любви, но ребёнок должен был жить у нас до возможности самому принимать решения… если бы родился эльфом.
- Но я родился человеком… - напомнил Лефир, который совершенно точно знал, что он не эльф, но, если бы в эту минуту ему сказали обратное, он не был бы удивлён. - Я родился человеком, - для пущей убедительности повторил он.
- Я бы так не сказал… - тихо ответил Эдвард и на мгновение прикрыл глаза рукой, подбирая слова, чтобы получше обрисовать ситуацию. - Ты должен был родиться человеком…. Ну, можно сказать, полуэльфом, но всё же человеком…точнее, мёртвым человеком.
Лефир непонимающе уставился на эльфа, совершенно сбитый с толку его словами, и тот в свою очередь удивился:
- Никто не рассказывал тебе о твоём рождении?
Принц растерянно покачал гудящей от переизбытка информации головой, припоминая, что ему достоверно известно совсем немного:
- Отец говорил, что мать умерла, стоило мне появиться на свет, при родах, вроде бы. И ещё... недавно один…человек сказал, что моя жизнь ещё до рождения оплачена многими, - это было действительно всё, что он знал.
- Всё верно, - кивнул Эдвард. - Только Фрина не умирала при родах... - он тяжело вздохнул, опустив взгляд в пол. - Было известно, что у неё родится два мальчика: здоровый эльф и мёртвый человек. Она неплохо владела магией и знаниями о магии, а потому приняла решение пожертвовать свою жизнь тебе. Светлая магия допускает подобные вещи... Но Крафус не мог потерять её – она была для него всем, но и отговаривать её он не стал, потому что любил и уважал любые её решения. Он направил отряды на поиски Осколка Кристалла Жизни, который требовался для проведения ритуала. Было убито много людей ради этого, но к нужному времени всё было готово, и Фрина провела ритуал у Седых Скал, когда ты появлялся на свет. Её эльфийская жизнь перешла тебе, но Крафус настоял на том, что мы не можем оставить тебя у нас. Твой брат был эльфом, и с ним вопросов не возникало, но ты… Он был не прав в своём решении, но так убит горем, что было бы жестоко отнимать у него тебя… С внешностью человека и жизненным циклом эльфа ты должен был остаться с нами, но доказать это мы не могли: Крафус видел перед собой человеческого ребёнка, и ему было неважно, сколько ты проживёшь... - он замолк, а потом совсем тихо добавил: -... до поры до времени...
