Но, как стало ясно из её слов, вовсе не наличие таинственного доброжелателя удивило девушку.
- Плохо дело, если ты не выстоял против одного наёмника, - заметила она на полном серьёзе. - Их тут, должно быть, немерено…
Лефириус совершенно не обиделся, и усмехнулся:
- Слушай, не хотел напоминать, но я принц. Я не был подготовлен к боям и сражениям. На моём теле, если хочешь знать, не было ни одного шрама, поставленного кем-либо… до встречи с твоим чародеем… У меня вообще было мало шрамов…
- Ну и зря. Шрамы украшают мужчину, – заметила она и добавила: - Так говорят…
- Хочешь сказать, Фогун не такой уж негодяй, раз сделал мою внешность более привлекательной? – поднял бровь принц. - Так знай же, что лично я никогда и ни с кем не обращался так жестоко, как он со мной. И он подлец. Каким бы хорошим он ни был с тобой, он был готов истязать человека ради получения какого-то жалкого артефакта. Даже не удосужившись тщательнее выбирать этого человека, вследствие чего к нему попал совершенно невиновный и ничего не знающий.
Элейна криво улыбнулась и с сарказмом заметила:
- Да, что-то мне это напоминает, разве нет? Кто-то тоже не очень разбирался, когда поджигал подо мной костёр!
Принц не собирался проводить аналогии между собой и чародеем, так как решительно не хотел иметь с ним ничего общего, даже в поступках. Он попытался объяснить Элейне, насколько различные ситуации она сравнивает:
- Я делал это ради блага своего народа, я думал, что поступаю правильно. А Фогуну нужно было что-то важное, что можно получить при помощи какого-то Осколка Кристалла Жизни и карты, и ещё какой-то магической ерунды! Ради собственной выгоды, если ты не поняла. Раньше я считал, что он просто играет, задавая бессмысленные вопросы. Что его цель – отомстить за тебя. Что всё это твоя идея. И это бы хоть как-то его оправдывало, но при истинном положении дел – он корыстный лживый подлец. Скажи, ведь это он натравил тебя на меня, он заставил тебя видеть во мне своего злейшего врага, ведь так? Он использовал тебя, чтобы окончательно добить меня. Твой чародей наносил удары физически, а морально – решил бить тобой. Давай, скажи, что это не так, и ты приходила ко мне по своей инициативе?
Принц замолчал и посмотрел на растерянную девушку. Она и сама много думала об этом. Думала о том, что сейчас бы ей было больно за Лефира, если бы он был в том состоянии, в котором она видела его в башне. Но, смотря правде в глаза, можно было констатировать очевидный факт, что она влюблена в него. И что он тоже смотрит на неё лучистым ласковым взглядом, который бывает только, если смотришь на того, кто очень симпатичен. Противостоять такому взгляду она бы не смогла, даже если бы Лефир не был ей так притягательно симпатичен. Но, пожалуй, даже, если бы он по-прежнему был просто старым знакомым, врагом и гордым принцем, Элейна была уверена, что не испытывала бы к нему той жгучей ненависти, которую разжёг в ней Фогун и которую ей довелось испытать в его замке.
- Хватит о нём, – сказала Элейна и вздохнула.
Лефир имел полное право плохо отзываться о чародее, но для девушки он много значил и ей были неприятны слова принца. Поэтому девушка предложила:
– Давай не будем вспоминать о нём без необходимости, – она была уверена, что когда-нибудь сможет понять, почему Фогун был столь жесток к принцу, и до того, как она это поймёт и решит для себя достойным ли был повод, ей не хотелось давать какую-либо оценку поведению друга.
- Ладно, не будем о нём, – вздохнув, согласился Лефир.
Ему и самому было не очень приятно вспоминать о нём, к тому же Элейна редко о чём-то просила, и он был рад пойти ей навстречу, учитывая, что прошлое часто заставляло их скатываться до выяснения отношений, и никуда от этого было не деться.
Элейна решила вернуть разговор в то русло, из которого он как-то самовольно ушёл в размышления о чародее. Она не очень тактично напомнила:
- Итак, мы выяснили, что драться ты не умеешь.
Он чему-то усмехнулся и ответил не прямо на вопрос, а рассказал о чём-то косвенном, так что девушке пришлось слушать настороженно и внимательно, чтобы понять, к чему собеседник всё это говорит:
- Отец не учил меня драться, держать в руках меч или другое оружие. Он очень берёг меня… Ну, или, как теперь бытует мнение, моё тело. В общем, я не должен был делать ничего, что могло принести мне физический урон… - Лефир поймал на себе почти жалостливый взгляд и поспешил заверить: - Но не думай, против того человека я бы выстоял… если бы он молчал…
- Что он наговорил тебе? – прямо спросила она.
- Он говорил всё то, что и так было очевидно,– отмахнулся принц, нахмурившись. - Видишь ли, я направлялся на побережье… Как-то было неважно, кто жаждет моей смерти и почему… Если жить в собственном городе, опасаясь ходить по улицам, то это уже и не жизнь получается, а выживание… Но тот неизвестный, что спас меня, заставил передумать и не торопиться…
- Что он сказал тебе? – продолжала задавать конкретные вопросы девушка, так как в те минуты ей казалось, что Лефириус говорит ужасно медленно и растянуто, а также совершенно не то, что действительно имеет значение.
- Сказал, что моя жизнь ещё при рождении оплачена многими жизнями, и потому я не вправе так рисковать ею.
Элейна немного подумала и поинтересовалась:
- Что это значит, ты понял?
- Не знаю, что это могло бы значить... – пожал плечами он. - Отец говорил, что мать умерла при родах, но это одна жизнь. Впрочем, всё это не суть, я знаю, что разговаривал с этим человеком прежде. Его голос был очень знакомым… И он знает обо мне явно больше, чем я сам.
- Хочешь найти его и поговорить? – догадалась девушка.
- Хочу найти и постараться убедить его поговорить, – уточнил Лефир. - В этот раз он не захотел говорить со мной. Он убил человека, что напал на меня, туманно ответил мне на вопрос, и то лишь для того, чтобы я был спокоен, что он не собирается меня убивать. А потом скрылся, дав понять, что разговор окончен.
- Странный тип, – подытожила Элейна, а потом неожиданно спросила. – Не возражаешь, если я побуду одна?
Лефириус кивнул. Ему тоже хотелось побыть одному и обдумать всё, что он услышал и что обсудил с девушкой. Он ушёл в соседнюю комнату и долго сидел на неудобном стуле, уставившись прямо перед собой. То, что было очевидным, приводило его в смятение, но при этом не позволяло понять то, что было важным. Принц окончательно отказался от мыслей появиться во дворце, где он был слишком заметной мишенью. Когда ноги затекли от того, что он долго сидел, не двигаясь, Лефир перебрался на широкую пыльную продавленную кровать и с удовольствием на ней растянулся, совершено не заботясь о своей одежде. Всё-таки, даже будучи принцем, он всегда предпочитал простоту изысканности и вычурности. Возможно, то, что теперь он мог жить так, как хотел, несколько помогало ему сохранять оптимизм. Он впервые за долгие годы был свободен. Не зависим от короля, от своего титула и обязанностей. Даже от Элейны, в сущности, не зависим, хотя ему казалось, что если он попытается от неё отвязаться, это у него не выйдет так уж просто. Впрочем, он и не стремился к этому. Вдвоём было проще, тем более, он убеждался, что девушка не желает ему зла, по крайней мере, на данном этапе поиска ответов.
