Вполне понятно, что при таком темпе возобновления деятельности Ставропольского земства рассчитывать на его широкую помощь операциям Земского страхового союза было бы рискованно.
Сам председатель губернской земской управы господин Кухтин
[330] смотрит на дело бодро и оптимистически, он надеется, что в ближайшие недели или месяцы земская жизнь вполне наладится, наладится и Страховой отдел управы, хотя уже не в прежнем, а в сокращенном составе. Сокращение коснется главным образом страховой агентуры, к чему уже было преступлено в июне, до переворота.
При ничтожной горимости Ставропольской губернии земская агентура сама себя съедала: так, стоимость ее содержания достигала 90 тысяч рублей в год при пожарных выдачах в 15 тысяч рублей в год по всей губернии. Страховой земский капитал достигал весьма крупной суммы в 2,5 миллиона рублей. Теперь, впрочем, он растаял, будучи истрачен на общеземские потребности, так как поступлений совершенно не было.
Председатель управы полагает, что трех или четырех агентов земского страхования будет совершенно достаточно для губернии и что на этих агентов вполне возможно будет возложить и производство операций за счет Земского страхового союза.
Но заведующий Страховым отделом вновь расхолаживает меня более пессимистическими соображениями, он полагает, что вообще рассчитывать на широкое страхование в селениях Ставропольской губернии нет оснований ввиду очень слабой их грамотности и по недоступности для агентуры частого посещения селений при ставропольских расстояниях, он сам, например, весьма затруднился бы принять на себя агентуру Московского союза, зная, какими расходами по поездкам она грозит.
К тому же и губерния теперь сильно рассеяна: местные помещики, как, например, тавричане, т. е. хуторяне, переселившиеся из Таврической губернии, понесли большие убытки, особенно по овцеводству. Местная, очень нежная овца, шленка, захудала, при долгом отсутствии заботливого ухода на нее напала короста, от которой она гибнет тысячами. То же можно сказать и о скотоводстве: быки и коровы поредены, скотоводство пало. Остается пшеница и подсолнух – главные продукты местного производства.
Но когда я проезжал эти пшеничные и подсолнечные поля, когда я видел стада рогатого скота, исчисляемого сотнями голов, я невольно убеждался, что заведующий Страховым отделом сгущает краски. Недаром же сами названия станиц указывают на их достаток: Изобилие или Торговая.
Стада подрастут, а короста в руках хорошего хозяина пропадет. А вот пшеничная мука или хлеб все же в Ставропольской губернии дешевле других, и сюда тянутся покупатели даже из соседних, урожайных губерний.
Кооперативная жизнь в Ставропольской губернии достаточно развита, хотя производительных кооперативов мало, все потребительные. Союз потребительных обществ, который я посетил, так же как и Союз-Банк, совершенно разочаровали меня тем, что они совсем не страхуют своих товаров, настолько их мало. Председателя правления мне видеть не удалось, настолько он занят. Его называют здесь продовольственным диктатором, так как он держит в своих руках все продовольственные дела города и губернии.
Сведущие люди предупреждали меня, что кооперативы всего Северного Кавказа связаны договором с Московским страховым обществом и что отдельные кооперативы и даже союз их не посмеет нарушить этого договора, и Земскому союзу необходимо обратиться в Ростов в Совет союзов кооперативов.
В Ростове же находятся и главный агент по кооперативному страхованию, и председатель правления Юго-Восточного кооперативного банка.
Итак, опять Ростов, без Ростова не обойтись.
Новороссийский порт совершенно пуст. Насколько город переполнен, на номер в гостинице надо записываться в очередь, настолько порт – пуст. Судов грузовых совершенно нет. Стоит знаменитый германский «Фебен», да одно грязное, невзрачное, до краев перегруженное греческое суденышко.
Офицер, приехавший из Сочи, сосед мой по номеру, рассказывал, что сообщение по морю поддерживается исключительно моторными лодками, поднимающими иногда до сорока человек. Сочи сидит голодный, без хлеба: фунт хлеба стоит 8–10 рублей, тогда как в Новороссийске не дороже 1 рубля.
Когда-то Новороссийск славился своими торговыми оборотами. Новороссийский элеватор, подающий зерно из вагонов прямо на корабли, ездили смотреть как чудо света. Огромнейший порт бывал полон судами, паровыми и парусными. Грустно было видеть его полное оскудение и запустение.
Помимо войны, вот уже четыре года закрывавшей выход из Черного моря, Новороссийск сильно пострадал от гражданского междоусобия и лишь три недели тому назад обрел, наконец, желанный покой.
При таких условиях о правильных торговых обо ротах, о разумной экономической жизни не может быть и речи: люди только что вышли из подвалов после бомбардировок города, и им совсем не до торговли. В течение девяти месяцев общественная жизнь была совершенно приостановлена; городское управление распущено и лишь понемногу налаживается в ожидании новых выборов городских гласных. Я посетил городского голову (земства в Черноморской губернии не существует), но тот окончательно отклонил от себя какое бы то ни было участие в операциях Земского страхового союза, ссылаясь на недосуг и на кратковременность своего пребывания в должности. Он направил меня в городское Взаимное страховое общество. Это последнее, кажется, единственное, что осталось в городе неразделенным и работает успешно, не ограничивается одним Новороссийском, а имеет агентов в Анапе, в Ейске и других городах.
Все местные кооперативы страхуют у них свои товары без ограничения суммы. Это страховое общество умело наладить дело, его расширить, приобрести страхования, не то что городское страховое общество в Ставрополе, которое поразило меня своим бюрократизмом и прежде всего потребовало от меня подачи прошения, вероятно с гербовыми марками, и затем обещало это прошение обсудить, вынести решение и т. д.
В ожидании, пока можно будет приехать в Терскую область, где по случаю военных действий железнодорожное сообщение было прекращено, я направился на обследование Луганского кооперативного союза в город Луганск, а затем в Бердянск, рассчитывая переехать оттуда морем на Ейск и на Владикавказскую дорогу. Однако продолжающиеся бои заставили меня из Бердянска возвратиться в Киев, так что Терская область осталась мною необследованной.
В Луганске два кооперативных союза: один союз объединяет 240 потребительских обществ; другой – 45 кредитных товариществ. Все товары сами они страхуют в обществе «Якорь» и настолько с ним сроднились, что ни о какой перемене и не помышляют. Из процентных скидок, делаемых «Якорем», они образуют какой-то капитал, но какой именно, толком объяснить мне не сумели или не пожелали; и к Земскому страховому союзу обнаружили довольно отрицательное отношение, настолько отрицательное, что даже циркулярно предупредили своих сочленов в Земском союзе не страховать. Из дальнейших переговоров, однако, выяснилось, что такая нетерпимость мало на чем основана. Во всяком случае «Якорь» не принимает даже их транспортного страхования, и, следовательно, оно открыто для Земского союза.
