Юноша не хотел разуверять своих спутников, что они находятся на земле Боливии. Но измену американца он не собирался скрывать. Поэтому он, не колеблясь, сказал:
— Гэрриса нет здесь больше.
— Он поехал вперед? — спросила миссис Уэлдон.
— Он бежал, миссис Уэлдон, — ответил Дик Сэнд. — Гэррис оказался предателем. Он действовал заодно с Негоро, и они сговорились завлечь нас сюда.
— С какой целью? — взволнованно спросила миссис Уэлдон.
— Не знаю, — ответил Дик Сэнд. — Но я знаю, что нам нужно немедленно вернуться к берегу океана.
— Этот человек… предатель? — проговорила миссис Уэлдон. — Я предчувствовала это! И ты думаешь, Дик, что у него сговор с Негоро?
— Вероятно, миссис Уэлдон. Негоро шел все время по нашим следам. Очевидно, случай свел этих двух мошенников и…
— И я надеюсь, что они не расстанутся до тех пор, пока не попадутся мне под руку, — вмешался в разговор Геркулес. — Я стукну их друг о дружку — да так, что у них головы разобьются! — добавил гигант, размахивая огромными кулачищами.
— Но что делать с Джеком? — вскричала вдруг миссис Уэлдон. — Мне так хотелось скорее попасть в гациенду Сан-Феличе! Ведь мальчику нужен уход!..
— Джек поправится, когда мы выйдем к берегу, там воздух здоровее, — сказал старик Том.
— Дик, — снова заговорила миссис Уэлдон, — уверен ли ты, что Гэррис изменил нам?
— Да, миссис Уэлдон, — коротко ответил юноша, желавший избежать объяснений по этому поводу.
И, пристально глядя на старого негра, он добавил:
— Этой ночью Том и я открыли его измену. Если бы он не ускакал на своей лошади, я убил бы его!
— Значит, эта гациенда… эта ферма…
— Здесь нет ни гациенды, ни фермы, ни деревни, ни поселка, — ответил Дик Сэнд. — Миссис Уэлдон, я повторяю, нам нужно немедленно вернуться на берег океана.
— Той же дорогой, Дик?
— Нет, миссис Уэлдон. Мы спустимся вниз по реке на плоту. Течение доставит нас к морю. Это безопасный и неутомительный путь. Надо пройти еще несколько миль пешком, и я не сомневаюсь, что…
— О, я полна сил, Дик! — воскликнула миссис Уэлдон, стараясь придать себе бодрый вид. — Я могу идти. Я понесу своего сына…
— А мы-то на что, миссис Уэлдон? — возразил Бат. — Мы понесем вас обоих!
— Да, да, — подхватил Остин. — Возьмем две жерди, переплетем их ветками, сделаем подстилку из листьев…
— Благодарю вас, друзья мои, — ответила миссис Уэлдон, — но я предпочитаю идти пешком… И я пойду! В дорогу!
— В дорогу! — повторил Дик Сэнд.
— Дайте мне Джека, — сказал Геркулес, — Я устаю, когда мне нечего нести.
И великан так бережно взял спящего ребенка на руки, что тот даже не проснулся.
Оружие было приведено в боевую готовность. Остатки провизии сложили в один тюк. Актеон легко взбросил этот тюк себе на спину; таким образом, у его товарищей руки оказались свободны.
Кузен Бенедикт первым был готов к походу, его длинные стальные ноги не знали усталости. Заметил ли он, что Гэррис исчез? Было бы опрометчиво утверждать это. Кузену Бенедикту и вообще-то не было никакого дела до Гэрриса, а сейчас тем более, так как его постигло самое страшное из несчастий, какие только могут обрушиться на энтомолога. Бедняга потерял очки и увеличительное стекло!
Ученый не знал, что Бат нашел оба драгоценных прибора в высокой траве, на месте привала, но по совету Дика Сэнда спрятал их. Таким образом, можно было надеяться, что большой ребенок будет вести себя смирно в дороге, так как он не видел, как говорится, дальше своего носа. Ему указали место между Актеоном и Остином и строго-настрого велели не отходить от них. Бедный кузен Бенедикт не пробовал даже возражать, он покорно поплелся за своими спутниками, как слепой за поводырем.
Маленький отряд не прошел и пятидесяти шагов, как, вдруг старик Том остановился.
— А Динго? — воскликнул он.
— Верно! Динго нет, — отозвался Геркулес. И он громко позвал собаку. Раз, другой, третий… Ответом ему было молчание.
Дик Сэнд жалел о пропаже собаки, которая всегда могла поднять тревогу в случае неожиданной опасности.
— Не побежал ли Динго следом за Гэррисом? — спросил Том.
— За Гэррисом? Нет… — ответил Дик Сэнд. — Но он мог напасть на след Негоро. Он чуял, что португалец идет за нами.
— Этот проклятый повар убьет ее, как только увидит, — воскликнул Геркулес.
— Если только Динго раньше не загрызет его самого! — возразил Бат.
— Может быть, — сказал Дик Сэнд. — Но мы не можем задерживаться из-за собаки. Если Динго жив, он так умен, что сумеет разыскать нас. Вперед, друзья!
Стояла сильная жара. С самой зари горизонт был затянут тучами. Парило — чувствовалось, что надвигается гроза. Похоже было на то, что без раскатов грома день не обойдется. К счастью, в лесу, хотя он и поредел, еще было сравнительно прохладно. То здесь, то там среди зарослей открывались обширные поляны, покрытые жесткой и высокой травой. Во многих местах на земле валялись огромные окаменевшие стволы — признак почвы каменноугольной формации, что часто встречается на африканском материке. На зеленом ковре лесных лужаек пестрели розовые ветки и яркие краски цветов — желтый и синий имбирь, светлые лобелии, багряные орхидеи; над цветами реяли тучи насекомых, перенося из чашечки в чашечку оплодотворяющую пыльцу.
Кругом уже не было непроницаемой чащи, но породы деревьев поражали разнообразием. Здесь росли масличные пальмы, из которых добывают ценное масло, весьма ценимое в Африке, кусты хлопчатника, образующие живую изгородь высотой футов в десять. Из их волокнистых стеблей вырабатывают хлопок с длинными шелковистыми нитями, почти такой же, как хлопок Фернамбука. Из стволов копала, сквозь дырки, проточенные хоботками насекомых, сочилась ароматная смола, стекая на землю, где она застывала на потребу туземцам. Росли тут и лимонные деревья, и дикие гранаты, и двадцать других древесных пород — все свидетельствовало о поразительном плодородии этого плоскогорья Центральной Африки. Кое-где в воздухе разливался приятный тонкий аромат ванили, и нельзя было обнаружить, от какого деревца он исходит.
Все эти деревья и кусты ласкали взгляд свежей зеленью, несмотря на то что стояло засушливое время года и только редкие грозовые ливни орошали плодородную почву.
Пора лихорадок была в самом разгаре, но, как заметил Ливингстон, больной может избавиться от — лихорадки, покинув место, где заразился ею. Дик Сэнд знал это указание великого путешественника и надеялся, что оно подтвердится на маленьком Джеке. Когда обычный час приступа миновал, а мальчик продолжал спокойно спать на руках у Геркулеса, Дик поделился своими надеждами с миссис Уэлдон.
Отряд поспешно и осторожно двигался вперед. Местами земля хранила свежие следы проходивших в лесу людей или зверей. И там, где в кустарниках ветки были раздвинуты, поломаны, удавалось идти быстрее. Но чаще путникам приходилось прокладывать себе дорогу, преодолевая бесчисленные препятствия. Тогда, к великому огорчению Дика, маленький отряд подвигался вперед убийственно медленно. Перевитые лианами деревья стояли как мачты корабля со спутанным такелажем. Ветви некоторых, кустов походили на кривые дамасские клинки, с той лишь разницей, что лезвия этих клинков были утыканы шипами. Змеевидные лианы длиной в пятьдесят — шестьдесят футов стлались по земле, и горе путнику, неосторожно наступившему на них: острые, как иглы, колючки больно вонзались в ногу. Бат, Остин, Актеон топором прокладывали дорогу сквозь заросли. Лианы росли везде, обвивали деревья от самой земли до верхушек и свешивались с них длинными гирляндами.
