Книга Алая гроздь турмалина, страница 28. Автор книги Людмила Мартова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Алая гроздь турмалина»

Cтраница 28

Заказчиков у него довольно быстро стало хоть отбавляй. Реализовывать замысел в жизнь помогал Павел Альбертович, а Даня, следя за его руками, впитывал науку и тренировался без устали, словно зная, что сроку на это обучение отведено немного. Спустя три года Павел Еропкин скончался от обширного инфаркта, а еще через три месяца у Ольги Тимофеевны нашли неоперабельный рак, от которого она быстро сгорела, оставив сына совсем одного.

– Леночка, – сказала она, незадолго до смерти попросив ее приехать в Излуки, – я ухожу со спокойной душой, потому что знаю: Данечка все сможет. Дом у нас оборудован так, чтобы инвалиду было сподручно жить одному. Материальных проблем у Дани не будет, от нас с отцом осталось, да и сам он вполне обеспечен, его прокормят золотые руки и ясная голова. Помощница по хозяйству есть, массажист, врач, тренер – все налажено. Машина, на которой он может вместе с коляской ездить, тоже имеется. Одно меня гложет, его неизбывное одиночество. Ты же знаешь, что после этой аварии надежды на личное счастье у него быть не может. И друзей за те годы, что он со своим телом боролся, а потом к новой жизни приспосабливался, совсем не осталось, только ты. Леночка, я тебя богом молю, не бросай Даню, пожалуйста!

Ольга Тимофеевна заплакала. Лена тогда пообещала лежащей на смертном одре несчастной матери, что, конечно, не бросит. И действительно, старалась звонить ему каждые два-три дня, рассказывать о своей жизни, проблемах с мужем, разводе, Митькиных успехах, рабочих проектах, достижениях, которыми гордилась. Когда умерли ее родители, настала пора Дани о ней заботиться. Он тогда приехал к Лене, пользуясь тем, что в ее подъезде был пандус и грузовой лифт, сидел рядом с ее кроватью, на которой она лежала ничком, содрогаясь от слез, и гладил по голове, как маленькую, шептал какие-то глупые слова, от которых хотя бы ненадолго становилось легче.

Перед Даней Еропкиным раскисать было стыдно: он в своей жизни повидал такое, что Лене и не снилось, и без родителей остался раньше. И пока в ее жизни не появилась Шура, Даня был самым верным и преданным Лениным другом, с которым она привыкла советоваться по всякому поводу.

Появление Шуры Даня тоже одобрил – он считал странным, что у Лены нет ни одной близкой подруги, – а вот к Сане Персиянцеву отнесся негативно. Как поняла Лена, ревновал к новому другу мужского пола. Впрочем, она быстро объяснила, что другом Саню не считает, он просто брат подруги, готовый прийти на помощь. И с этим положением вещей Даня, скрепя сердце, согласился.

Другими словами, не было ничего удивительного в том, что найденный драгоценный камень Лена отвезла именно в Излуки. Во-первых, много лет Даня Еропкин был ей близким другом, во-вторых, никто не разбирался в драгоценных камнях лучше него, и, в-третьих, он не мог никому проболтаться о находке, потому что ни с кем не общался.

Провертевшись в кровати до шести утра и гадая, удобно уже звонить Дане или все-таки рановато, вконец измучившаяся Лена встала, натянула спортивные штаны с футболкой и повела Помпона на прогулку, решив дать сыну поспать. Если уж она встала в такую рань, так хоть с собакой погуляет. Радостный Помпон усиленно вилял хвостом, приветствуя таких же ранних собачников. Над заспанным городом вставало солнце, градусник показывал плюс двадцать четыре – день обещал быть жарким, по прогнозу около тридцати.

В этом году северное лето отчего-то расщедрилось на хорошую погоду. Если первые две недели мая лил проливной дождь, и дачники уныло жаловались на то, что посадить ничего невозможно из-за ночных заморозков, то потом установилась ровная теплая погода с минимумом осадков и держалась месяц, перейдя потом в совсем даже не июньский зной, который выпадал далеко не каждый год.

Лена любила жару, поэтому настоящему лету радовалась. Из-за ограничений на заморское море уже второй год подряд не съездишь, а на российских курортах такой дурдом, что туда ей и даром не надо. Да и реставрация съест остаток лета, потому что до осенних дождей и следующих за ними холодов нужно успеть. Так что пусть хотя бы здесь будет настоящее лето с жарой и обещанными грозами – пока, правда, не случилось ни одной.

Они с Помпоном успели выйти со двора и перейти на противоположную сторону улицы, где располагался большой тенистый парк, когда у Лены зазвонил телефон. «Даня», – было написано на экране, и она отчего-то встревожилась, впервые подумав о том, что, отдав Еропкину камень, сделала его невольной мишенью. Инвалид-колясочник вряд ли сможет оказать преступнику сопротивление. Несмотря на теплое утро, Лену пробрал озноб.

– Да, Дань, – торопливо сказала она в трубку. – Что случилось?

– Ничего, – удивился Еропкин, – с чего ты это взяла?

– Но сейчас пятнадцать минут седьмого, ты никогда мне не звонишь в такую рань.

– Никогда не звоню, а сейчас дело есть, – загадочным голосом сказал голос в трубке. – И это такое дело, ради которого вполне можно поднять с постели подругу детства в несусветную рань. Впрочем, судя по звукам, ты уже не спишь.

– Не сплю, – призналась Лена, – всю ночь думала о том, что именно ты мне расскажешь, Дань. Боялась тебя будить и отправилась на прогулку с Помпоном, чтобы убить время.

– Ты сегодня работаешь или отдыхаешь?

– Работаю, – вздохнув, призналась Лена. – Точнее, у меня встреча с подрядчиком на объекте. Это часа на три, а потом я совершенно свободна.

– А отменить или перенести нельзя?

– Нельзя, – снова вздохнула она, – мы должны были обсудить смету еще три дня назад, но сначала Петра Алексеевича убили, потом этот кент в командировку уехал. Не буду я ничего отменять, тем более, довольно высокомерно на него наехала, заподозрив в том, что он в субботу напрягаться не станет.

– Кент – это, значит, подрядчик, – понял Даня. – А наехать ты можешь! Мне даже этого чувака немного жалко. Ладно, если тебе совсем невтерпеж выяснить, что я узнал, то приезжай прямо сейчас, чтобы мы успели поговорить до твоей встречи. А если в состоянии потерпеть, то бери Митьку и приезжайте после обеда. Искупаетесь в реке, нажарим шашлыков, проведете время на свежем воздухе, а я заодно все тебе и расскажу.

– Дань, мне, конечно, ужасно интересно, но я все-таки потерплю до обеда, – подумав, сказала Лена. – Если я сейчас узнаю что-то важное, то на встрече с подрядчиком буду как на иголках, потому что мне кажется, он какой-то подозрительный и имеет отношение к гибели Петра Алексеевича. А так я и не выболтаю ничего, и с тобой обстоятельно поговорю, и с сыном время проведу, и на даче твоей побуду. Сто лет не была в Излуках вот так, без спешки. Только можно я еще Помпона захвачу? Ему в квартире так жарко, бедолаге, пусть тоже искупается.

– Бери, конечно, – согласился Даня, – кстати, это даже к лучшему.

– Что к лучшему, – не поняла Лена, – Помпон?

– Ага. Пока ты занимаешься делами, я как раз успею реализовать одну штуку. Уверяю, она крутая и тебе понравится.

– Ты так точно крутой и мне нравишься, – Лена не выдержала и засмеялась, потому что этот двадцативосьмилетний мужчина, которого она по старой привычке считала мальчишкой, вызывал у нее только улыбку и позитивные эмоции.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация