– Каменщика, как и писца, ценят в зависимости от того, насколько искусен и изобретателен он, придавая тому, чем занимается, печать своего характера.
– Так кто же ты: каменщик или ваятель?
– Нет никакой разницы между каменотёсом и скульптором, ибо каменотёсы великолепные мастера и от них зависит, как раскроется и заиграет цвет камня. Камень вырубается, обтёсывается и обтачивается так, будто это творение скульптора.
– Хм! – фыркнул Хети. – Посмотришь на тебя: с виду – обычный каменотёс, но стоит тебе заговорить о камне – и ты поэт. Напрасно всё же ты не стал писцом!
Он сцепил пальцы за головой и, откинувшись назад, посмотрел на Ренси полузакрытыми глазами.
– Ну что ж, каменщик, покажи нам своё искусство, – сказал он немного погодя. – Клянусь Птахом, если ты так же хорошо знаешь породы камня, как из него высекаешь, я обещаю тебе место начальника всех резчиков каменоломни, хорошее отношение и дополнительный паёк. Допускаю даже, что за твою усердную работу и послушание я буду ходатайствовать перед номархом за отмену смертного приговора.
– Неужели такое возможно? – вскричал Ренси в притворном изумлении.
– Наместник фараона может сделать всё, что захочет: освободить обвиняемых, даже приговорённых к смерти, уничтожить все акты по делу и заставить замолчать свидетелей…
– И это в равной степени относится к тем, кого он сам сделал без вины виноватыми?
– Виновны они или невиновны, решает закон и суд, – холодно и многозначительно отозвался Хети. – Где нет виновных – должны быть, по крайней мере, наказанные. Не преступление, а наказание, которое за ним следует, учит людей, что нельзя нарушать закон.
Ренси хотел возразить, но его разговор с Хети был прерван появлением Ибены. Тот явился, неся под мышкой несколько свитков папируса.
– Перед тем, как мы продолжим разговор о твоей новой должности, мастер Ренси, – сказал Хети, – хочу дать тебе ценный совет. Люди, с которыми ты завёл здесь дружбу, опасные преступники, и я не удивлюсь, если однажды один из них в споре перережет тебе глотку. Хотя кушиту, чтобы кого-то убить, не нужен даже нож: один щелчок по голове – и твой дух улетит в Аменти… Вижу по твоему лицу, что ты мне не веришь. Наверное, они уже успели наплести тебе жалобные истории и то, что их судили, как мы только что говорили, без вины виноватыми. Так вот знай, что ты сильно ошибся, доверившись им.
Начальник каменоломни повернулся к главному писцу, который стоял со смиренным видом:
– Читай, Ибена.
Тот сразу уселся на полу, поджав под себя ноги, и начал:
– «На десятом году царствования фараона Тахарки, правителя Верхних и Нижних Земель, сына Амона-Ра, да будет он жив, невредим, здоров! Человек, называющий себя Малыш Бес, в поселениях Соляных полей вместе со своими подельниками начал нападать на царских чиновников, собирающих налоги, причём несколько человек было убито. По словам свидетелей, принёсших клятву Маат, один из сборщиков налогов был удушен человеком очень низкого роста, который, очевидно, являлся главарём банды. Когда вина разбойника была доказана, он был отдан под суд и сослан в каменоломни за то, что посягнул на имущество фараона, а также за причинение смерти должностному лицу».
– Что это за документ? – спросил Ренси.
– Это судебный отчёт по делу известного грабителя по имени Малыш Бес, – ответил Ибена, свернул папирус в трубку и взял другой.
– Продолжай, – приказал ему Хети.
– «… Несколько дней спустя власти узнали, что я ограбил захоронение вельможи из Ра-хану и меня арестовали. Я немедля подкупил стражу, выбрался на свободу и примкнул к подельникам. Так я пристрастился к расхищению гробниц».
– Это признания некоего Памеджаи, полученные судьями под пыткой, – предваряя возможный вопрос Ренси, сказал Хети. – В тот год он достиг десятилетнего возраста… В этом своде официальных документов – «Папирусы расхищения гробниц» – содержатся списки преступников с указанием вынесенного им приговора. Твой приятель Памеджаи был пойман возле усыпальницы градоначальника Бубастиса и в этот раз уйти из-под стражи ему не удалось.
Не желая выдать Хети свои сомнения по поводу всего услышанного, Ренси снова поднёс к губам кубок с недопитым вином.
– Как ты убедился, в Красной Горе своё управление, свои законы и свои средства принуждения, чтобы эти законы исполнялись. Иначе мы погибли бы в здешних диких местах. Если тебе будет нужна помощь, обращайся ко мне. Никогда не ищи её у тех, кому из-за преступного прошлого в суде Осириса уготована страшная участь. Преступники, которых ты считаешь своими друзьями, в любом деле ищут для себя наживы: это у них считается честностью.
В конце встречи Хети заговорил с Ренси, держась самого сурового тона:
– Мне надо доставить готовые блоки в Ат-тауа, а затем отправить их по реке, пока будет держаться высокая вода. С этим же караваном должен уйти другой груз, который номарх Нехо приказал доставить прямиком к нему во дворец. Но дело в том, что я пока не уверен, нашли ли мы то, что ему необходимо. Каждый день я прославляю Хатхор, владычицу здешних мест, и молю, чтобы она направляла наши поиски. Однако мне нужен человек, которому бы я полностью доверял. Завтра я покажу тебе камень, а ты скажешь мне, какой он породы и что представляют собой кристаллы, которые в нём содержатся. Подтвердишь мою догадку или опровергнешь её. Речь идёт о золоте…
5
На следующее утро, когда воздух над Красной Горой был настолько прозрачен, что уходящие за горизонт барханы казались не дальше ограды, отделяющей каменоломню от пустыни, за Ренси явился Ибена в сопровождении Аббала. Следуя за писцом и сидонцем, Ренси поднялся к самым высоким разработкам камня, куда, судя по выставленной охране, мало кого подпускали.
Он осмотрел несколько пластов камня, окрашенных в разные оттенки, затем, почти у самой вершины, на один выступ от неё, под слоем песка обнаружил залегание кварцевого диорита – по своему строению он был безупречен, с изумительными кристаллами и розовыми вкраплениями. Залежи уходили вглубь монолитным пластом; однако с поверхности надо было срезать чуть ли не целый утёс, ибо под воздействием ветра и песка образовался некий защитный слой. Но даже не имея пока возможности заглянуть под него, Ренси уже понял, что под этой шершавой шкурой лежат ценные самородки.
– Что ты можешь сказать об этом камне? – спросил Хети, едва Ренси переступил порог его жилища.
Как и в прошлый раз, хозяин каменоломни сидел в своём кресле, и Ренси подумал, что Хети совсем не выходит из своей пещеры: то ли из-за лени, то ли по причине телесной грузности, которая в жару хуже переносится.
– Это чудесный камень, – начал говорить Ренси. – Но, чтобы его вырубить, нужно глубоко врезаться в вершину горы…
Хети сразу же грубо прервал его:
– Я спрашиваю, что ты обнаружил? Ты же видел кристаллы? Это золото, да?
