Пока я беспомощно таращилась на кровь, никак не понимая, что делать, мужчина оказался рядом, подхватил меня на руки и понес к выходу.
Я вцепилась в своего спасителя и мысленно молилась только о том, чтобы все обошлось.
Думала, мы будем ждать водителя или охрану, но вместо этого муж аккуратно усадил меня на пассажирское сиденье, помог пристегнуться и сел за руль сам.
Все его движения были четкими и уверенными. Настолько, что я немного успокоилась. Хотя можно ли было успокоиться, когда жизнь моего ребенка висела на волоске?!
- Антоний… - слетело с моих губ, когда я повернулась к нему.
- Все будет хорошо, - твердо произнес он.
- Спаси его…
Он только коротко кивнул и завел машину.
По дороге Адамиди звонил, по-видимому, в клинику, но я почти все прослушала. Потому что вся сосредоточилась на внутренних ощущениях. Нужно было успокоиться, чтобы перестать нервничать и тем самым усугублять ситуацию, но разве это возможно? Разве можно спокойно ждать, когда внутри в этот момент, вполне вероятно, умирал мой малыш?
В клинике нас уже ждали - меня уложили на каталку и куда-то собирались увезти, но я буквально в последний момент успела схватить за руку Антония.
- Его же спасут? - с надеждой спросила я. - Спасут?! Скажи, чтобы спасли! - всхлипнула я. - Скажи им! Ты же можешь!
- Все будет хорошо, Лаура, - все тем же спокойным тоном ответил он. - Врачи сделают все, чтобы сохранить ребенка. Просто доверься им.
Он мягко высвободил свою ладонь, а затем осторожно погладил по щеке.
- Ты не уйдешь? - робко спросила я, до ужаса боясь остаться одна.
- Нет, - он кивнул медперсоналу, и меня куда-то повезли.
А дальше время тянулось, словно резиновое. Куча анализов, осмотров. И никакой конкретики.
Наконец, оказавшись в просторной палате, я осталась одна - медсестра вышла, как только поставила мне капельницу.
Сколько бы я ни спрашивала, мне так ничего определенного и не сказали.
Успокаивало одно - крови больше не было. Но что, если это не означало ровным счётом ничего?
Наконец, дверь палаты открылась, и на пороге появился мой муж. С очень серьезным выражением лица…
Я нервно сглотнула и замерла, ожидая услышать свой приговор.
- Что сказал врач?
- Беременность удалось сохранить.
Всего три слова, но я, кажется, стала самой счастливой в этот момент. Даже дышать стало легче.
- Но это не значит, что все хорошо, - добавил Адамиди.
- В каком смысле?!
- У тебя угроза выкидыша. И весьма серьезная. Если ты действительно хочешь сохранить этого ребенка, то придется провести здесь какое-то время.
- Я хочу сохранить, - уверенно ответила ему.
- Хорошо. Но ты должна понимать, что похороны отца придется пропустить.
Об этом я совершенно не подумала. Вообще в тот момент, когда увидела кровь, все остальные мысли вылетели из головы. Остался только страх за ребёнка.
- Я… - голос сорвался, а внутри стало горько.
- Сейчас тебе противопоказаны любые волнения, Лаура. Потому что иначе… - он развел руками. - Ситуация такова. И только тебе решать, что ты поставишь на первое место.
- Я тебя поняла, - глухим голосом произнесла я.
Спокойный, даже равнодушный тон мужчин неприятно царапал. Но, наверное, так и должно было быть. Это не его ребенок, а между нами не было чувств. Он мог бы и не утруждать себя, не стараться ради малыша. Но сделал. И уже за это я была благодарна Антонию.
- Чуть позже к тебе зайдет врач и подробнее все расскажет. Если будут нужны какие-то вещи или что-то ещё понадобится, звони мне.
- Спасибо... Спасибо, что не оставил, - тихо произнесла я.
- Я ведь обещал, Лаура.
Я невесело усмехнулась. Конечно, Адамиди человек слова. Надёжный. Так, кажется, про него говорил отец?
- Отдыхай и ни о чем не думай.
- А похороны… Нужно же заказывать …
- Я позабочусь. Гектор был моим другом. Поверь, я сделаю все как надо.
- Верю…
Я не сомневалась, что Антоний сдержит слово. Кажется, в этом у него был свой пунктик.
Уже ждала, что просто уйдет, но вместо этого муж неожиданно оказался рядом и на прощание оставил лёгкий поцелуй в лоб.
- Все будет хорошо.
А после - ушел.
Я же так устала, что не пыталась понять, что это все значило, и, прикрыв глаза, легла поудобнее. Слова Антония о том, что мне придется выбрать приоритеты, не оставляли меня. Это казалось таким несправедливым - не иметь возможности проводить отца в последний путь. Не просто несправедливым, но и кощунственным. Тем более что виновата в случившемся была только я.
Но вместе с тем я не имела права подвести своего малыша, отказаться и рискнуть его жизнью.
Просто не имела…
Значит, придется выбирать…
- 17 Антоний -
Весь день был потрачен на то, чтобы сделать все необходимое. Смерть Гектора стала для меня ударом. Даже после его откровений о состоянии здоровья.
Я все же был уверен, что друг еще поборется.
Он так хотел увидеть свадьбу дочери… А вышло…
А вышло, что она едва успела поставить подписи в нужных местах. И все.
Поначалу даже не поверил, когда услышал новость. Но, увы, правда была такова.
И теперь предстояло сделать все, чтобы стервятники не набросились на безутешную наследницу. Ведь новость о нашем браке и слиянии еще никто не знал.
Моя задача - сдержать слово, данное другу, и защитить его дочурку. В том числе и от себя.
Вот только осложнения, которые так внезапно вылезли, внесли какую-то неясную смуту в мои мысли.
Я относился к нашему браку как к выгодной сделке с надежным другом. Понимал, что девушка молода, и определенные проблемы, конечно, будут. Особенно учитывая ее положение. И эта ее просьба об отсрочке…
Лаура была красива. И не будь она беременна, не отвертелась бы от совместных ночевок. А так…
Когда жена вынашивала Никаса, я хоть умом и понимал, что там, в ней, рос мой сын, не испытывал какого-то особенного трепета. Да, она становилась все более женственной. Но вместе с тем и капризной, требовательной. Даже в чем-то истеричной.
Я молча терпел все ее выкрутасы, списывая все на гормоны. А зря. Уже тогда стоило бы задуматься. Но мне было не до того - я вкалывал, чтобы у моей семьи было все самое лучшее.
Теперь же мне снова предстояло наблюдать за беременной женой. Беременной не от меня…
