Примечания книги Записки понаехавшего. Автор книги Михаил Бару

1

Все имена, фамилии и даже борщ — автор выдумал из головы. На самом деле, это было совершенно другое блюдо.

2

Не представляю, что такое «x-clusive». И вообразить не могу. Может, это был exclusive потерявший первую букву. Содержимое этих джинсов, однако, никак не тянуло на эксклюзив… а вот однажды мимо меня прошли джинсы, на которых не было написано ничего. Но это был настоящий all-inclusive. Впрочем, это уже совершенно другой, не телефонный разговор.

3

Названия станций, фамилии и имена изменены.

4

Думаете, что я наврал вам все? Из головы выдумал? А вот и нет. Чистая правда. Я ещё тогда кетчупом пятно посадил на джинсы. Или яйцом. При случае могу показать.

5

Именно иностранцами, а не иногородними, поскольку Москва никакой не город, а страна. А то и планета.

6

«Метать артикул» означало в те времена выполнять ружейные приемы. Что же такое флигельман, я и понятия не имею. Да и какое это может иметь для нашего рассказа значение? Никакого. Можно подумать, что он нам родственник, этот Флигельман. Даже не однофамилец. Короче говоря — не морочьте себе голову. Читайте дальше.

7

Внимательный читатель тотчас укажет мне, что биноклей в шестнадцатом веке никак не могло существовать. Ну да. Таких биноклей, какие есть теперь, со сложной системой окуляров и бинокуляров, не было, но при необходимости тогдашние разведчики всегда приставляли к глазам две свернутых трубочками ладони. Конечно, это не давало увеличения в двадцать и тридцать раз, но уж в два-три раза приближало рассматриваемый объект всегда.

8

Первый съезд красных водолазов проходил в Ленинграде.

9

Часов больше костюмов по той самой причине, что в те допутопные времена советские ордена уже кончились, а российские еще не начинались, и начальники, чтобы отличить себя от подчиненных, носили по нескольку пар часов на руках. Мало того, тайные председатели отличались от действительных статских председателей еще и тем, что имели право носить часы на ногах. Встреча чиновников такого ранга представляла собой довольно сложную церемонию — сначала пожимались левая и правая руки, поскольку часы были на каждой, а потом приподнимали брючины. Старики на мгновение приподнимали брюки, не вынимая даже рук из карманов, а только что получившая чин молодежь могла ходить с задранной до колена штаниной хоть весь вечер.

10

Туфель нечетное количество потому, что брали в запас.

Свитским приходится очень часто расшаркиваться.

Опытные шаркуны по кремлевскому паркету за один прием туфлю могут до дыр протереть.

11

Не токмо хвостиков, но и самих шкурок не осталось.

По документам все пожрал горностаевый долгоносик.

12

Надо сказать, что в советские времена были широко распространены подобного рода реликвии. На рынках бродячие беспартийные торговцы предлагали недорого то шкатулки с пеплом второго тома «Капитала», то окурки гаванских сигар Карла Маркса со следами его зубов, то пустые бутылки из-под любимого сорта рейнского, которое в огромных количествах поглощал автор «Манифеста коммунистической партии». А вот проймы жилета Ильича и его кепки, особенно меховые, стоили гораздо дороже. Тем не менее, нет оснований сомневаться в том, что в библиотеке М. А. Суслова был аутентичный пепел второго тома.

13

Диалект древнеарамейского, на котором разговаривали между собой военные древних арамейцев.

14

Словесное описание миниатюры можно было найти в добром десятке работ, посвященных истории средневековых компартий Европы. Ее сюжет представляется исследователям как бордельная альковная сцена с раздевающимся Карлом и поторапливающей его Партией. Что же в действительности на ней изображено — не знает никто. Вполне может быть, что Карл уже разделся или наоборот — Партия его не только не поторапливает, но отвернулась к стене и спит. Еще и храпит во сне.

15

Ботаники подсчитали — всего у подьячего было сто сорок восемь годовых колец. У деревьев годовые кольца, как известно, заменяют извилины, а поскольку они круговые, то дубы или березы могут думать свои мысли бесконечно. Потому и живут деревья гораздо больше нас с вами. Короеды же и полосатые древесинники своими ходами нарушают естественный ход мыслей деревьев, отчего последние начинают путать одни мысли с другими, сохнуть, покрываться лишайниками и гнить на корню.

16

Должность целовальника ныне совершенно не используется в нашем государственном устройстве, а напрасно. В годы засух, неурожаев, репрессий, глада и мора обыватель, подступавший к властям с криком «Доколе!», был обычно встречаем целовальником, который обнимал и целовал бунтаря, обещая что все обойдется, наладится и устроится, если не завтра, то послезавтра и уж, в крайнем случае, на следующей неделе. В целовальники брали народ губастый, с длинными руками. Бабы и вообще любили ходить к целовальникам по поводу и без повода. Когда их стали (не баб, а целовальников) делать деревянными, то поток жалобщиков к ним понемногу стал мелеть и совсем иссяк уже в царствование Михаила Федоровича.

17

Да знаю я, что у Гоголя Мижуев. Но в рифму-то — Межуев!

18

Хотел было я написать, что Эмилия Ивановна любила взъерошить старику бакенбарды, говоря при этом на своем немецком языке: «Ах ты мой пупсик», и уж спросил помощи в переводе этой фразы, и мне ее даже перевели, за что я благодарен переводчикам, но… не смог. Хороший был человек Иван Карлович Прове. Музею вот Пушкинскому помог. И вообще был не чужд благотворительности. А уж как я потом прочел про все те ужасы, которые выпали на долю рода Прове после переворота семнадцатого года, про тюрьмы, Соловки и прочее… Стыдно стало. Прости, Иван Карлович.

19

Это я так все просто описал — решили, создали и отрядили. В интервью «Буржуазному журналу» в 2007 году Кристофер вспоминал: «Помню, когда мы с отцом обсуждали еще саму возможность реконструкции усадьбы, он говорил: «Ты ничего не понимаешь! Ты никогда ее не закончишь!»